Читаем Трагедии. Сонеты полностью

Надеюсь, у себя, принц, мы эти крайности несколько устранили.


Гамлет

Устраните совершенно. А играющим дураков запретите говорить больше, чем для них написано. Некоторые доходят до того, что хохочут сами для увеселения худшей части публики в какой-нибудь момент, существенный для хода пьесы. Это недопустимо и показывает, какое дешевое самолюбие у таких шутников. Подите приготовьтесь.


Актеры уходят. Входят Полоний, Розенкранц и Гильденстерн.


Ну как, милорд, желает ли король посмотреть эту пьесу?


Полоний

И королева тоже, и как можно скорее.


Гамлет

Велите актерам поторопиться.


Полоний уходит.


Вы б не пошли вдвоем поторопить их?


Розенкранц и Гильденстерн

Немедленно, милорд.


Розенкранц и Гильденстерн уходят.


Гамлет

Горацио!


Входит Горацио.


Горацио

Здесь, принц, к услугам вашим.

Гамлет

Горацио, ты изо всех людей,Каких я знаю, самый настоящий.

Горацио

О, что вы, принц!

Гамлет

Не думай, я не льщу.Зачем мне льстить, когда твое богатствоИ стол и кров – один веселый нрав?Нужде не льстят. Подлизам предоставимУмильничать в передних богачей.Пусть гнут колени там, где раболепьеПриносит прибыль. Слушай-ка. С тех порКак для меня законом стало сердцеИ в людях разбирается, оноОтметило тебя. В тебе есть цельность.Все выстрадав, ты сам не пострадал.Ты сносишь все и равно благодаренСудьбе за гнев и милости. Блажен,В ком кровь и ум такого же состава.Он не рожок под пальцами судьбы,Чтоб петь, смотря какой откроют клапан.Кто безупречен? Дай его сюда.Я в сердце заключу его с тобой,В святилище души. Но погоди.Сейчас мы королю сыграем пьесу.Я говорил тебе про смерть отца.
Там будет точный сколок этой сцены.Когда начнется этот эпизод,Будь добр, смотри на дядю не мигая.Он либо выдаст чем-нибудь себяПри виде сцены, либо этот призракБыл демон зла, а в мыслях у меняТакой же чад, как в кузнице Вулкана.Итак, будь добр, гляди во все глаза.Вопьюсь и я, а после сопоставимИтоги наблюдений.

Горацио

По рукам.А если вор уйдет неуличенным,Я штраф плачу за скрытье воровства.

Гамлет

Они идут. Я вновь больным прикинусь.Займем места.

Датский марш. Трубы. Входят король, королева, Полоний, Офелия, Розенкранц, Гильденстерн и другие чины свиты со стражей, несущей факелы.


Король

Как здравствует принц крови нашей, Гамлет?


Гамлет

Верите ли – превосходно. По-хамелеонски{40}. Питаюсь воздухом, начиненным обещаньями. Так не откармливают и каплунов.


Король

Это ответ не в мою сторону, Гамлет. Это не мои слова.


Гамлет

А теперь и не мои. (Полонию.) Милорд, вы играли в свою бытность в университете, не правда ли?


Полоний

Играл, милорд, и считался хорошим актером.


Гамлет

Кого же вы играли?


Полоний

Я играл Юлия Цезаря. Меня убивали в Капитолии{41}. Брут убил меня.


Гамлет

С его стороны было брутально убивать такого капитального теленка. – Готовы актеры?


Розенкранц

Да, милорд. Они ждут вашего приказания.


Королева

Поди сюда, милый Гамлет, сядь рядом.


Гамлет

Нет, матушка, тут магнит попритягательней.


Полоний


(вполголоса королю)

Ого, слыхали?


Гамлет

Леди, можно к вам на колени?

(Растягивается у ног Офелии.){42}


Офелия

Нет, милорд.


Гамлет

То есть виноват: можно голову к вам на колени?


Офелия

Да, милорд.


Гамлет

А вы уж решили – какое-нибудь неприличие?


Офелия

Ничего я не решила, милорд.


Гамлет

А ведь это чудная мысль – лежать у ног девушки!


Офелия

Что такое, милорд?


Гамлет

Ничего.


Офелия

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека всемирной литературы (Эксмо)

Похожие книги

К востоку от Эдема
К востоку от Эдема

Шедевр «позднего» Джона Стейнбека. «Все, что я написал ранее, в известном смысле было лишь подготовкой к созданию этого романа», – говорил писатель о своем произведении.Роман, который вызвал бурю возмущения консервативно настроенных критиков, надолго занял первое место среди национальных бестселлеров и лег в основу классического фильма с Джеймсом Дином в главной роли.Семейная сага…История страстной любви и ненависти, доверия и предательства, ошибок и преступлений…Но прежде всего – история двух сыновей калифорнийца Адама Траска, своеобразных Каина и Авеля. Каждый из них ищет себя в этом мире, но как же разнятся дороги, которые они выбирают…«Ты можешь» – эти слова из библейского апокрифа становятся своеобразным символом романа.Ты можешь – творить зло или добро, стать жертвой или безжалостным хищником.

Джон Стейнбек , Джон Эрнст Стейнбек , О. Сорока

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза / Зарубежная классика / Классическая литература
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)

Ханс Фаллада (псевдоним Рудольфа Дитцена, 1893–1947) входит в когорту европейских классиков ХХ века. Его романы представляют собой точный диагноз состояния немецкого общества на разных исторических этапах.…1940-й год. Германские войска триумфально входят в Париж. Простые немцы ликуют в унисон с верхушкой Рейха, предвкушая скорый разгром Англии и установление германского мирового господства. В такой атмосфере бросить вызов режиму может или герой, или безумец. Или тот, кому нечего терять. Получив похоронку на единственного сына, столяр Отто Квангель объявляет нацизму войну. Вместе с женой Анной они пишут и распространяют открытки с призывами сопротивляться. Но соотечественники не прислушиваются к голосу правды — липкий страх парализует их волю и разлагает души.Историю Квангелей Фаллада не выдумал: открытки сохранились в архивах гестапо. Книга была написана по горячим следам, в 1947 году, и увидела свет уже после смерти автора. Несмотря на то, что текст подвергся существенной цензурной правке, роман имел оглушительный успех: он был переведен на множество языков, лег в основу четырех экранизаций и большого числа театральных постановок в разных странах. Более чем полвека спустя вышло второе издание романа — очищенное от конъюнктурной правки. «Один в Берлине» — новый перевод этой полной, восстановленной авторской версии.

Ганс Фаллада , Ханс Фаллада

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века / Проза прочее