Трагедии. Сонеты

Гамлет. Поставь это завтра вечером. Скажи, можно будет, в случае надобности, заучить кусок строк в двенадцать — шестнадцать, который я напишу и вставлю?

Первый актер. Да, милорд.

Гамлет. Превосходно. Ступай за тем господином, да смотри не передразнивай его.

Первый актер уходит.

Простимся до вечера, друзья мои. Еще раз: вы — желанные гости в Эльсиноре.

Розенкранц. Добрейший принц!

Гамлет. Храни вас бог!

Розенкранц и Гильденстерн уходят.

Один я. Наконец-то.Какой же я холоп и негодяй!Не страшно ль, что актер проезжий этотВ фантазии, для сочиненных чувств,Так подчинил мечте свое сознанье,Что сходит кровь со щек его, глаза

Туманят слезы, замирает голос,И облик каждой складкой говорит,Чем он живет. А для чего в итоге?Из-за Гекубы!Что он Гекубе? Что ему Гекуба?А он рыдает. Что б он натворил,Будь у него такой же повод к страсти,Как у меня? Зал плавал бы в слезах.Он оглушил бы громом монологаВиновного, и свел его с ума,И вразумил бы скромность и невинность,И зренье бы и слух поверг во прах.А я,Тупой и жалкий выродок, слоняюсьВ сонливой лени и ни о себеНе заикнусь, ни пальцем не ударюДля короля, чью жизнь и власть смели

Так подло. Что ж, я трус? Кому угодноСказать мне дерзость? Дать мне тумака?Как мальчику прочесть нравоученье?Взять за нос? Обозвать меня лжецомЗаведомо безвинно? Кто охотник?Смелее! В полученье распишусь.Не желчь в моей печенке голубиной,Позор не злит меня, а то б давноЯ выкинул стервятникам на салоТруп изверга. Блудливый шарлатан!Кровавый, лживый, злой, сластолюбивый!О мщенье!Ну и осел я, нечего сказать!Я, сын отца убитого, на мщеньеПодвинутый из ада и с небес,Как проститутка, изливаю душуИ громко сквернословью предаюсь,

Как судомойка!Тьфу, черт! Проснись, мой мозг! Я где-то слышал,Что люди с темным прошлым, находясьНа представленье, сходном по завязке,Ошеломлялись живостью игрыИ сами сознавались в злодеяньях.Убийство выдает себя без слов,Хоть и молчит. Я поручу актерамСыграть пред дядей вещь по образцуОтцовой смерти. Послежу за дядей, —Возьмет ли за живое. Если да,Я знаю, как мне быть. Но может статься,Тот дух был дьявол. Дьявол мог принятьЛюбимый образ. Может быть, лукавыйРасчел, как я устал и удручен,И пользуется этим мне на гибель.Нужны улики поверней моих,

Здесь, в записях. Для этого со сценыЯ совесть короля на них поддену.

(Уходит.)

Акт третий

Сцена первая

Эльсинор. Комната в замке.

Входят король, королева, Полоний, Офелия, Розенкранц и Гильденстерн.

Король

Так, значит, вы не можете добиться,Зачем он напускает эту дурь?Чем взвинчен он, что, не боясь последствий,В душевном буйстве тратит свой покой?

Розенкранц

Он сам признал, что не в своей тарелке,Но почему, не хочет говорить.

Гильденстерн