Трагедия 22 июня: блицкриг или измена?

Однако наша-то дивизия в 1,81 раза уступала нормативной по численности, следовательно, соотношение уже 1:18,1, и к тому же у нашей дивизии в 7 — 9 раз против нормативной понижена устойчивость в обороне, следовательно, во столько же раз увеличивается превосходство противника, т. е. выходит уже 1:126,7 и 162,9 раза!

Как видите, порядок цифр тот же самый и при первом варианте расчета, и при этом превосходство откровенно зашкаливает далеко за 100-кратный уровень. Но еще раз подчеркиваю, что это превосходство из воздуха!

Однако при ориентации в первую очередь на сам термин «дивизия» технология расчета уровня превосходства обязана учитывать и массу других обстоятельств, так как с этого момента в роли катализаторов трагедии в полном составе в действие вступал комплекс всех негативов предвоенной подготовки, которые за послевоенные десятилетия были блестяще изучены.

Нашей стрелковой дивизии, как известно, было положено вместе с 14 483 чел. по штатам военного времени иметь также 16 танков, 13 бронемашин, 558 автомашин, 99 тракторов, 2 артполка, а также зенитный и противотанковый дивизионы.

Танки, бронемашины, тракторы, а также значительная часть и без того в диком дефиците имевшихся автомашин перед войной были переданы в формировавшиеся 30 мехкорпусов.

В результате «на своих двоих» передвигались не только стрелковые дивизии, но и даже мехкорпуса (большая часть мехкорпуса Рокоссовского, например, двое суток пешком добиралась до возможности вступить в бой).

В самой дивизии в наличии были только 54 ствола «сорокапятки» — собственно противотанковой артиллерии, как правило, не было. В довершение всего накануне войны началась практически бесконтрольная со стороны Генштаба и НКО реорганизация зенитной и противотанковой артиллерии. При самых благих целях получилось, как всегда, — в момент нападения боеспособных подразделений не оказалось, правда, за редчайшими, но исключительно хорошо показавшими себя исключениями.

Ко всему прочему мехкорпуса, которые по официальному плану должны были прийти на помощь стрелковым частям, а по неофициальному — немедленно ринуться во встречно-лобовой контрблицкриг, в основном находились далековато, причем это «далековато» обусловлено главным образом крайне низкой мобильностью МК из-за острейшего дефицита техники и ГСМ. В значительной своей массе они вступили в бой к исходу первого, а то и второго дня агрессии, т. е., как вы понимаете, для сильно утомленных большими переходами войск встречный бой фактически прямо с марша — отнюдь не самый лучший вариант.

Некоторая часть мехкорпусов по указанию Генерального штаба выдвинулась к границам значительно раньше, и к утру 22 июня они были уже в авангарде первого эшелона Первого стратегического эшелона, хотя по официальному замыслу, вновь это подчеркиваю, им положено было находиться во втором эшелоне и придти на помощь стрелкам для выбивания вклинившегося в нашу оборону противника.

Об этом, в частности, свидетельствует до известного уникальный пример 28-й танковой дивизии полковника И. Д. Черняховского, входившей в состав 12-го МК ПрибОВО.

Схема выдвижения дивизии Черняховского к границе и первых ее боев 22 — 23 июня 1941 года