Читаем Трагедия 22 июня: блицкриг или измена? полностью

При ширине фронта прорыва в 4 км пехотная дивизия вермахта могла выставить минимум 75 стволов на 1 км, а на этом злосчастном километре ее прорыва находилось всего-то 160 — 250 наших стрелков в обороне, «закопать» которых в землю, имея 75 стволов на 1 км, можно за 2 — 4 выстрела, ибо наши 54 «сорокапятки» при 40 км линии фронта обороны составят всего 1,35 ствола на 1 км.

Однако, как уже подчеркивалось выше, вначале, как правило, наступала танковая дивизия, и практически на тех же 4 км линии прорыва. А это, к слову сказать, 16 000 чел., минимум 135 танков (в среднем 172, при колебаниях от 135 до 209), 25 бронемашин и 192 орудия, в т. ч. 53 противотанковых.

Оперативная плотность по живой силе примерно такая же, как и у пехотной, — 4 чел. на 1 м прорыва, по танкам — в прорыве до 30 и более танков на 1 км, плотность по стволам (совокупно — танковым и артиллерийским) — примерно по 82 ствола на 1 км прорыва, на котором, но в обороне, все те же 160 — 250 наших стрелков и 1,35 «сорокапятки».

Что должно было произойти, если их сначала отбомбит люфтваффе, затем «перепашет» артиллерия танковой и пехотной дивизий, затем «отутюжат» сами танки, а потом добивать сверхчудом оставшихся в живых притопает аж целая дивизия пехотинцев?!

На этот раз не угадали. Потому как насчет жутко кровавого побоища — извините, но уже ничего угадывать не надо, и так ясно. На этот раз все дело в том, что при такой ситуации из табакерки под названием «воздух из дырки от бублика

» выскочит уже не один, а 2 — 3 гитлеровских черта!

Потому что при таком перевесе непосредственно на поле боя еще и в огневой мощи на одном и том же узком пространстве 4-километрового фронта прорыва итоговое, суммарное превосходство в разных боевых ситуациях достигало 210 — 253 — 326 — 328 раз! И все из воздуха!

Примерно то же самое превосходство, даже чуть большее, получится, если 18,1-кратный перевес дивизии вермахта (перевес над нашей из-за ее почти вдвое пониженной численности, но вдесятеро большей ширины фронта обороны, чем у фашистской дивизии в прорыве) умножить на 17,3 или 22,6 (т. е. на фактическую степень понижения устойчивости нашей дивизии в обороне; см. крайнюю правую колонку в таблице).

В итоге получится превосходство в диапазоне от 313 до 391 раза — и тоже из воздуха! И среднее по округу превосходство в 238 раз — тоже из воздуха!

И факт остается фактом — оборона, «жесткая оборона» была проломлена едва ли не в одно мгновение, коли тот же Манштейн к середине всего пятых суток с начала агрессии укатил вглубь нашей территории еж на 300 км!

Вот это и была та самая беспрецедентно чудовищная ударная мощь вермахта, его же столь же беспрецедентно чудовищная ударная сила, коим Жуков поражался до конца жизни, так, очевидно, и не осознав, что все они родом из того самого воздуха тех самых дырок от тех самых бубликов, что он совместно с Тимошенко понавтыкал вдоль границы!

Сможете ли вы после этого удивляться тому, что, например, тот же Э. фон Манштейн со своими танками буквально пролетал сквозь такие дырки от бубликов — за каких-то 4 дня и 5 часов отмахал 300 км и взял Двинск (Даугавпилс, Латвия)?

А «летел»-то он, к слову сказать, со скоростью, в 3 — 3,75 раза превышавшей установленный в вермахте темп наступления для танковых частей.

Им положено было продвигался вперед на 20 — 25 км в сутки, хотя при таких дырках в обороне, сами понимаете, 300 км — отнюдь не проблема, всего-то 6 — 7 часов надо при скорости 40 — 50 км в час, максимум — сутки, если с боями!

Перейти на страницу:

Все книги серии Война и мы. Военное дело глазами гражданина

Наступление маршала Шапошникова
Наступление маршала Шапошникова

Аннотация издательства: Книга описывает операции Красной Армии в зимней кампании 1941/42 гг. на советско–германском фронте и ответные ходы немецкого командования, направленные на ликвидацию вклинивания в оборону трех групп армий. Проведен анализ общего замысла зимнего наступления советских войск и объективных результатов обмена ударами на всем фронте от Ладожского озера до Черного моря. Наступления Красной Армии и контрудары вермахта под Москвой, Харьковом, Демянском, попытка деблокады Ленинграда и борьба за Крым — все эти события описаны на современном уровне, с опорой на рассекреченные документы и широкий спектр иностранных источников. Перед нами предстает история операций, роль в них людей и техники, максимально очищенная от политической пропаганды любой направленности.

Алексей Валерьевич Исаев

Военная документалистика и аналитика / История / Образование и наука
Штрафники, разведчики, пехота
Штрафники, разведчики, пехота

Новая книга от автора бестселлеров «Смертное поле» и «Командир штрафной роты»! Страшная правда о Великой Отечественной. Война глазами фронтовиков — простых пехотинцев, разведчиков, артиллеристов, штрафников.«Героев этой книги объединяет одно — все они были в эпицентре войны, на ее острие. Сейчас им уже за восемьдесят Им нет нужды рисоваться Они рассказывали мне правду. Ту самую «окопную правду», которую не слишком жаловали высшие чины на протяжении десятилетий, когда в моде были генеральские мемуары, не опускавшиеся до «мелочей»: как гибли в лобовых атаках тысячи солдат, где ночевали зимой бойцы, что ели и что думали. Бесконечным повторением слов «героизм, отвага, самопожертвование» можно подогнать под одну гребенку судьбы всех ветеранов. Это правильные слова, но фронтовики их не любят. Они отдали Родине все, что могли. У каждого своя судьба, как правило очень непростая. Они вспоминают об ужасах войны предельно откровенно, без самоцензуры и умолчаний, без прикрас. Их живые голоса Вы услышите в этой книге…

Владимир Николаевич Першанин , Владимир Першанин

Биографии и Мемуары / Военная история / Проза / Военная проза / Документальное

Похожие книги

Психология войны в XX веке. Исторический опыт России
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России

В своей истории Россия пережила немало вооруженных конфликтов, но именно в ХХ столетии возникает массовый социально-психологический феномен «человека воюющего». О том, как это явление отразилось в народном сознании и повлияло на судьбу нескольких поколений наших соотечественников, рассказывает эта книга. Главная ее тема — человек в экстремальных условиях войны, его мысли, чувства, поведение. Психология боя и солдатский фатализм; героический порыв и паника; особенности фронтового быта; взаимоотношения рядового и офицерского состава; взаимодействие и соперничество родов войск; роль идеологии и пропаганды; символы и мифы войны; солдатские суеверия; формирование и эволюция образа врага; феномен участия женщин в боевых действиях, — вот далеко не полный перечень проблем, которые впервые в исторической литературе раскрываются на примере всех внешних войн нашей страны в ХХ веке — от русско-японской до Афганской.Книга основана на редких архивных документах, письмах, дневниках, воспоминаниях участников войн и материалах «устной истории». Она будет интересна не только специалистам, но и всем, кому небезразлична история Отечества.* * *Книга содержит таблицы. Рекомендуется использовать читалки, поддерживающие их отображение: CoolReader 2 и 3, AlReader.

Елена Спартаковна Сенявская

Военная история / История / Образование и наука