Трагедия брака

К концу обеда Ольга Викторовна объявила мужу, что они втроем поедут в "Буфф" смотреть "Веселую Вдову": у Аргонского случайно оказались в кармане три бесплатные контрамарки на места второго ряда в партере. Слово "случайно" застряло у Кедрова в мозгу. Он не сомневался уже, что эта случайность была заранее условлена. Он внезапно раздражился, вышел из себя:

-- Я не пойду в "Буфф"!.. Я устал!.. Едем домой!..

Он был красен и тяжело дышал. Ольга Викторовна с удивлением, холодно посмотрела на него и пожала плечами.

-- Я не понимаю, чего ты сердишься? -- деланно-спокойным тоном проговорила она: -- Ты устал, ну и поезжай себе домой. Я останусь. После спектакля меня Аргонский проводит на вокзал...

-- Даже до самого Шувалова, -- подтвердил тот, целуя ее руку.

Спустя десять минут Ольга Викторовна была уже снова весела; она вдруг проявила к мужу необыкновенно нежную заботливость и несколько раз спрашивала: здоров ли он, отчего у него такой измученный, болезненный вид. И советовала ему, по приезде домой, сделать себе холодный душ и пораньше лечь спать...

В восемь часов они вышли из ресторана. Аргонский и Ольга Викторовна простились с Кедровым и поехали в "Буфф". Кедров постоял, подумал, взял извозчика и велел везти себя на Финляндский вокзал. Но на половине дороги повернул назад и поехал в "Буфф".

* * *

Он взял место в одном из последних рядов партера. Когда он вошел в зрительный зал, занавес уже был поднят, и на сцене фигурировали "качели". Пробравшись к своему месту, Кедров сел и, вытягивая шею, старался отыскать глазами жену и Аргонского. Увидев знакомую голубую шляпку и рядом с ней здоровый, тупой затылок рецензента, он впился в них взглядом и не отрывался от них уже до конца акта. То, что делалось на сцене, мало интересовало его; он ничего не видел, кроме голубой шляпки и крепкого затылка и прижавшихся друг к другу его и ее плеч. Пение и диалоги, раздававшиеся на сцене, скользили мимо него, не задевая его слуха...

Когда опустился занавес и зал осветился, он сорвался с своего места и опрометью бросился к первым рядам. Ольга Викторовна и Аргонский шли к нему навстречу, с трудом подвигаясь в теснившейся к выходу толпе. Он столкнулся с ними лицом к лицу, и Ольга Викторовна, увидев его, испуганно вскрикнула:

-- Как, ты не уехал?..

Но уже в следующее мгновение она смеялась, и ласково говорила:

-- Вот умница, что остался! А то меня мучила бы весь вечер совесть, что я отпустила тебя одного... Я ужасно, ужасно рада!.. Но где ты сидишь?.. В восемнадцатом ряду?.. Зачем же так далеко от нас? Ах, как досадно!.. Впрочем, мы это устроим. Я хочу непременно, чтобы ты сидел со мной!..

Она велела им поменяться билетами. Аргонский с кислой гримасой отдал свой билет. Кедров недоверчиво смотрел на жену; он подозревал, что она, как лисица, запутывала свои следы, старалась обмануть его подозрения этой ласковой внимательностью к нему, этим явным предпочтением, которое она отдавала ему перед Аргонским. И все же он был польщен, обрадован, благодарен ей.

"Может быть, я ошибаюсь", -- тоскливо думал он во время второго действия, сидя уже рядом с женой и больше глядя на нее, чем на сцену. Ольга Викторовна вся превратилась в слух и внимание. Ее глаза, все лицо горели наивным детским любопытством; от каждой остроты комика она простодушно, весело смеялась. И при самом проницательном взгляде на нее, Кедров не мог найти в ней ни малейших следов каких-нибудь преступных замыслов, вероломных покушений. Она вся была поглощена тем, что творилось на сцене, и до всего остального во всем мире ей, казалось, не было никакого дела...

В следующем антракте они гуляли втроем в саду. Аргонский был недоволен переменой места, но старался не показывать виду и только изредка кривил губы недовольной усмешкой скрытой обиды. В одном из киосков была устроена благотворительная лотерея. Ольга Викторовна страстно любила всякие лотереи, и, желая угодить ей, Кедров взял на рубль билетов. Четыре оказались пустыми, на пятый пал выигрыш -- глиняная, расписанная эмалью тарелка. Ольга Викторовна приветствовала этот выигрыш громким, детски- восторженным смехом.

Аргонский, усмехаясь, взял билетов сразу на пять рублей. Шесть оказались с выигрышами: коробка с почтовой бумагой и конвертами, бювар, майоликовый кувшин, несессер, альбом для открыток и флакон одеколону. Ольга Викторовна с завистью смотрела на эти вещи, хотя у нее дома было множество и более красивых и дорогих. Она питала особенную слабость к выигранным вещам.

Но когда Аргонский подвинул их к ней со словами:

-- Это ваше...

Она вспыхнула и горячо запротестовала:

-- Ни за что! С какой стати!..

-- Я играл на ваше счастье! -- сказал Аргонский, злобно кривя губы.

-- Ну вот еще глупости! Вы играли -- и выигрыш ваш! Я не возьму!..

Она повернулась и, взяв об руку мужа, пошла с ним дальше, держа в другой руке свою тарелку и любуясь ею.

-- Можете эти вещи разыгрывать снова! -- сказал Аргонский даме, выдававшей выигрыши и иронически наблюдавшей разыгравшуюся между ним и Ольгой Викторовной сцену...