Трагические судьбы

«В Грозный немедленно была направлена мобильная группа в составе 80 человек во главе с моим первым заместителем Комиссаровым и заместителем командующего внутренними войсками Гафаровым. Внутренние войска в то время подчинялись МВД СССР. К этому времени мы столкнулись с явным предательством министра внутренних дел Чечено-Ингушской республики Умлата Алсултанова. Срочно заменили его полковником Вахой Ибрагимовым. Создалась критическая обстановка, а в нашем руководстве не было единого мнения по наведению порядка в Чечне. Часть так называемых демократов буквально требовали не вмешиваться в дела в Грозном, пусть добьют коммуниста Завгаева. Решением собрания у Руцкого в Беслан была переброшена мобильная группа внутренних войск для введения их в Грозный. Командовал ими генерал-полковник Савинов. В то время в войсках действовал так называемый тбилисский синдром, означавший: армию бросали на подавление массовых выступлений в Тбилиси, Баку, Вильнюсе — и она всякий раз оказывалась крайней. Политики делали вид, что они не при чем. Потому в данном случае войска действовали робко. Военные колонны дошли только до Назрани, там ингуши на дороге Грозный — Назрань свалили две автомашины гравия, и на дороге встало десятка два женщин

— противотанковое спецсредство. Это сопротивление народа послужило причиной остановки операции. Полковник Савинов побоялся взять на себя ответственность за выполнение задания руководства России. Войска вернулись в Беслан».

Тут требуются некоторые разъяснения. В чем состояло предательство Умлата Алсултанова? 8 ноября в 8 часов 45 минут утра в Чечню ушла шифрограмма:

«Секретно. Грозный. МВД. Комиссарову, Орлову, Гафарову. Вами не выполнены решения, принятые на совещании у вице-президента Руцкого А. В. по выполнению указа президента РСФСР от 7 ноября 1991 г. Приказываем немедленно приступить к освобождению зданий бывшего КГБ, бывшего ГК КПСС и др. объектов… Задержите Дудаева и других членов ОКЧН. Информируйте ежечасно.

Степанков, Иваненко, Дунаев».

В первоначальном тексте шифрограммы стояло: арестуйте Дудаева. Степанков аккуратно исправил на задержите. Разница существенная.

Эту и другие шифрограммы, поступавшие в МВД, Алсултанов исправно доставлял Дудаеву.

Дунаев шлет отчаянную шифрограмму: «Предупреждаю о персональной ответственности за организацию точного и безусловного выполнения указа президента о введении ЧП в Чечено-Ингушетии. Примите срочно меры для предотвращения захвата МВД. Его сдачу считаю недопустимой. Необходимая помощь будет оказана. Невыполнение моего и т. Баранникова приказа Гафаровым считаю преступлением».

Это вопль отчаяния. Какую помощь мог оказать Дунаев, если под его началом никаких воинских подразделений. Внутренние войска в союзном подчинении, у Горбачева, а он ни за что не поможет Ельцину. По телефону из Грозного заместитель Дунаева Комиссаров пытался объяснить, что без серьезных сил справиться с дудаевцами невозможно. Руцкой обозвал его паникером.

Как раз в те дни Егор Гайдар был назначен главой российского правительства. И сразу — чрезвычайное положение в Чечне. Событие это мгновенно показало ему всю слабость государства, за которое он теперь отвечал: «Выполнить указ о чрезвычайном положении оказалось невозможным. Ельцин подписал указ по инициативе своего вице-президента Руцкого, который вызвался лично руководить операцией и приказал войскам начать движение. Приказ союзного руководства: войскам оставаться на месте. Министр внутренних дел Баранников мечется между высшим начальством. Какие-то подразделения идут, но не туда, куда нужно, другие — куда нужно, но без оружия. Если до этой истории у меня еще оставалась доля иллюзии, что в руках правительства есть организованные силовые структуры, то после этой унизительной неудачи она рассеялась окончательно».

Сергей Филатов вспоминает те часы 8 ноября: «К ночи в Белый дом приехал Хасбулатов, мы вместе с ним спустились к Руцкому, который взял на себя руководство по организации ЧП в Грозном. Ждали пяти часов утра, а в пять или немного раньше выяснилось, что внутренние войска, на действиях которых и строился весь расчет, с места не сдвинулись: таков был приказ Баранникова, бывшего тогда министром внутренних дел СССР, полученный от Горбачева. Думаю, если бы Горбачев не сделал этого шага, события в Чечне развивались бы по другому, менее драматичному сценарию, ибо каждое нарушение закона должно быть наказуемо».