Тралл. Сумерки Аспектов

Через несколько секунд после смерти ее брата в небе над Храмом Сумеречного покоя сгустились тучи. Темно-фиолетовые облака яростно закручивались, словно затянутые в водоворот. А затем раздался оглушительный грохот, из-за которого Киригоса вскрикнула и прикрыла свои бедные человеческие уши руками. Небо разверзлось.

Одновременно вверх и вниз метнулась ослепительная белая вспышка, похожая на копье, пронзившее и саму землю, и небеса, и все, что они скрывали от глаз. Киригоса узнала в этой вспышке Волнолов – инструмент, состоявший из магии и представлявший собой живую движущуюся энергию. Когда-то Малигос воспользовался такими Волноловами, чтобы вытягивать магию из силовых линий Азерота и передавать ее в Нексус.

Теперь же происходил обратный процесс. Волнолов вытягивал энергию из Нексуса.

И перенаправлял ее к зависшему между небом и землей Хроматусу.

Луч невероятной магической энергии впивался в огромное, пятнистое, безжизненное тело монстра. Киригоса содрогнулась, глядя на происходящее, и обхватила себя руками, смутно чувствуя шрамы и отметины от шприцов на бледной коже. Она с отвращением думала о том, что отчасти стала причиной, по которой перед ней теперь разворачивалось это страшное представление – члены культа экспериментировали над ней, но оставили в живых лишь по двум причинам: из-за ее родословной и ее пола.

– Ты счастливица, моя дорогая, – проговорил стоявший рядом с Киригосой Сумеречный Отец. – Тебе повезло, ведь из всех драконов именно ты станешь свидетельницей события… ради которого ты стольким пожертвовала.

– Похоже, мой брат пожертвовал еще большим, – откликнулась драконица. Она была в гневе, и ее голос звучал грубо и прерывисто. – Так значит, вот как Сумеречный Молот вознаграждает за службу и преданность? Аригос предал весь свой род… даже всю нашу расу… все ради вашей цели, а вы убили его!

– Я убил его потому, что он подвел нас, а не потому, что служил, – спокойно ответил Сумеречный Отец. – И да, именно так Сумеречный Молот вознаграждает за неудачи.

– Мне показалось, что Смертокрыл тоже был не очень-то доволен твоими успехами, – опрометчиво выпалила Киригоса. – Возможно, ты следующий в очереди после моего несчастного обманутого брата…

Сумеречный Отец дернул за цепочку. Киригоса умолкла на полуслове и издала полный страдания стон. Цепь жгла ей горло.

– Я бы на твоем месте поосторожнее выбирал слова, малышка.

Она снова смогла дышать. В тот миг Киригоса совсем отчаялась, и смерть, которой он грозил ей, показалась девушке слаще, чем возможность продолжить свое существование. В его руках она была лишь инструментом, приносящим вред ее роду. Она уже открыла было рот, чтобы едко ответить Сумеречному Отцу, но в ту же секунду раздался дикий, радостный рев возбужденной толпы собравшихся внизу членов культа. Слова замерли у Киригосы на языке.

Хроматус зашевелился.

Движение было невыразительным, трудноуловимым, но он то сжимал, то разжимал одну лапу. Остальные части его тела продолжали лежать мертвым грузом. Затем могучий хвост слегка дрогнул. Одна из голов – черная – дернулась.

Сумеречный Отец бросился к краю круглой платформы.

– Он ожил! Он ожил!

Отец поднял вверх руки в перчатках и сжал кулаки. Толпа внизу возликовала еще сильнее.

Волнолов пульсировал, вливая энергию в оживающий труп. Киригосе казалось, что с каждой секундой монстр становился сильнее. Другие его конечности начали подергиваться. Одну за другой он поднял свои уродливые головы. Похожие на щупальца морского чудовища, они кивали, шевелились, оглядывались по сторонам и раскрывали пасти. Десять глаз открылись. В их цвете проявилось то единообразие, которое отсутствовало в остальном облике монстра. Каждая пара глаз горела ярким лиловым светом. Да, Хроматус ожил, он двигался и говорил, но был уродлив, а в его теле зияли дыры. Тут и там можно было увидеть его кости, кое-где, обнажив кожу, отвалилась чешуя. На каких-то участках она выглядела здоровой, а где-то начала разлагаться. Каждой голове чего-нибудь недоставало: у одной было оторвано ухо, у другой вытек глаз…

– Хроматус! – воскликнул Сумеречный Отец. – Ко мне, сын мой. Я дал тебе жизнь. Посмотри на меня!

Красное ухо дернулось. Зеленые ноздри раздулись. Бронзовая голова медленно повернулась на длинной шее. Одна за другой, остальные головы неуклюже последовали за ней. Наконец все пять голов посмотрели на Сумеречного Отца.

– Наш… отец, – степенно произнесла бронзовая голова. Поначалу она произносила слова несколько неловко. Лиловые глаза синей головы сузились, и ее взгляд упал на Киригосу. Злобный хохот вырвался из синей глотки. Когда голова заговорила, ее голос прозвучал на удивление сладко, хотя слова произносились неуверенно:

– Не бойся, синяя крошка. Твой братец живет… во мне. Мы чувствуем наше родство, – Другие головы повернулись, слегка заинтересовавшись тем, что говорила синяя. – Ты тоже будешь служить.

– Никогда! – закричала Киригоса. Она почти потеряла рассудок от тех ужасов, на которые была вынуждена смотреть. – Синие драконы никогда не станут служить тебе! Особенно теперь, когда их возглавляет Калесгос!