Читаем Transcend. Девять шагов на пути к вечной жизни полностью

Вы сами регулируете свою скорость гликирования, потребляя те или иные количества сахара и пищи с высоким гликемическим индексом. Постоянное питание продуктами с высоким содержанием сахара и высоким гликемическим индексом приводит к стойкому повышению уровня сахара в крови, соответственно, в ней присутствует больше глюкозы, которая может гликировать белки. В результате в организме происходит повышенное образование конечных продуктов избыточного гликозилирования (КПИГ/AGE[11]), представляющих собой липкие скопления сахара и белка. КПИГ – токсичные продукты распада, которые склеивают ваши ферменты, увеличивая количество ядовитых отходов, за утилизацию которых отвечает система детоксикации, и ускоряют таким образом старение.

Помимо этого, готовые КПИГ могут поступать в организм с пищей. Способ приготовления имеет прямое влияние на гликирование и содержание КПИГ в пище. Одна из реакций гликирования, известная как реакция Майяра, или реакция потемнения, названа так из-за коричневого цвета, приобретаемого продуктами в процессе приготовления. Приготовление пищи с использованием высокой температуры приводит к тому, что ее поверхность становится коричневой и твердой. Знайте, что причиной потемнения пищи становятся реакция Майяра и образование КПИГ. Корочка, которая формируется на хлебе при выпекании в печи, – результат образования КПИГ. Выпечка, барбекю, жарение на открытом огне и во фритюре, а также обжарка увеличивают содержание КПИГ в пище. При жарении во фритюре, которое происходит при температуре 190 °С, и жарении на открытом огне, для которого характерна температура около 260 °С, образуется большое количество токсичных КПИГ. При кипячении или пропаривании, когда пища не может нагреваться выше температуры кипения воды, или 100 °С, образуется меньше КПИГ.

Наша цель – умеренность, то есть нам нужно достичь определенного уровня гликирования (и гликозилирования), при котором в этом процессе будет участвовать только необходимое количество белков и не будет излишков КПИГ. Существует несколько простых тестов, которые вы можете выполнить самостоятельно для определения своей скорости гликирования и образования КПИГ.

• У вас высокое артериальное давление? Некоторые ученые полагают, что оно может быть результатом нарушения гликирования. Молекулы гликированного коллагена в стенках кровеносных сосудов обладают меньшей эластичностью, и артериальное давление повышается, когда кровь проходит по таким неэластичным сосудам.

• У вас катаракта? Это еще один пример гликирования. Для катаракты характерно повреждение кристально прозрачных белков хрусталика ультрафиолетовыми солнечными лучами с образованием темных КПИГ, в результате чего зрение нарушается.

• Ваш кальциевый индекс отличается от нуля? Вспомните, что высокий уровень глюкозы в крови усиливает гликирование холестерина, состоящего из липопротеинов низкой плотности (ЛПНП), что становится критически важным шагом к формированию патологических пенистых клеток. В свою очередь, появление пенистых клеток – первая стадия формирования нестабильных бляшек, провоцирующих сердечные приступы.

Ранняя диагностика и гликированный гемоглобин

В основе наших рекомендаций по питанию лежит принцип потребления продуктов с низким гликемическим индексом и исключения из рациона продуктов с высоким содержанием сахара и углеводов с высоким гликемическим индексом. Помимо прочих проблем со здоровьем потребление подобной вредной пищи вызывает ускоренное старение тканей тела, покрывая их сахаром. Лабораторный анализ на гликированный гемоглобин (HbA1C) расскажет об уровне гликирования в ваших клетках за последние четыре месяца. Гемоглобин – это молекула в составе наших красных кровяных телец (эритроцитов). Молекулы гемоглобина переносят кислород к тканям. Продолжительность их жизни составляет примерно 120 дней, и молекулы сахара приклеиваются к ним на протяжении всех четырех месяцев. В целом при потреблении пищи с более высоким содержанием сахара и углеводов с высоким гликемическим индексом молекулы гемоглобина в кровотоке подвергаются воздействию большего количества сахара, что ведет к повышению уровня HbA1С

.

Результаты анализа на гликированный гемоглобин выражаются в процентах: так, уровень HbA1С, равный 5,0, означает, что 5 % всех молекул вашего гемоглобина гликировано, или покрыто сахаром. Повышение HbA1С на каждый процент означает, что за последние четыре месяца средний уровень сахара в крови увеличился на 30 пунктов.


Таблица 5.1

Связь между HbA1С и уровнем сахара в крови


Перейти на страницу:

Похожие книги

Гиперпространство. Научная одиссея через параллельные миры, дыры во времени и десятое измерение
Гиперпространство. Научная одиссея через параллельные миры, дыры во времени и десятое измерение

Инстинкт говорит нам, что наш мир трёхмерный. Исходя из этого представления, веками строились и научные гипотезы. По мнению выдающегося физика Митио Каку, это такой же предрассудок, каким было убеждение древних египтян в том, что Земля плоская. Книга посвящена теории гиперпространства. Идея многомерности пространства вызывала скепсис, высмеивалась, но теперь признаётся многими авторитетными учёными. Значение этой теории заключается в том, что она способна объединять все известные физические феномены в простую конструкцию и привести учёных к так называемой теории всего. Однако серьёзной и доступной литературы для неспециалистов почти нет. Этот пробел и восполняет Митио Каку, объясняя с научной точки зрения и происхождение Земли, и существование параллельных вселенных, и путешествия во времени, и многие другие кажущиеся фантастическими явления.

Мичио Каку

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля

Иоганн-Амвросий Розенштраух (1768–1835) – немецкий иммигрант, владевший модным магазином на Кузнецком мосту, – стал свидетелем оккупации Москвы Наполеоном. Его памятная записка об этих событиях, до сих пор неизвестная историкам, публикуется впервые. Она рассказывает драматическую историю об ужасах войны, жестокостях наполеоновской армии, социальных конфликтах среди русского населения и московском пожаре. Биографический обзор во введении описывает жизненный путь автора в Германии и в России, на протяжении которого он успел побывать актером, купцом, масоном, лютеранским пастором и познакомиться с важными фигурами при российском императорском дворе. И.-А. Розенштраух интересен и как мемуарист эпохи 1812 года, и как колоритная личность, чья жизнь отразила разные грани истории общества и культуры этой эпохи.Публикация открывает собой серию Archivalia Rossica – новый совместный проект Германского исторического института в Москве и издательского дома «Новое литературное обозрение». Профиль серии – издание неопубликованных источников по истории России XVIII – начала XX века из российских и зарубежных архивов, с параллельным текстом на языке оригинала и переводом, а также подробным научным комментарием специалистов. Издания сопровождаются редким визуальным материалом.

Иоганн-Амвросий Розенштраух

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука