Трансформация войны

Еще одним результатом предполагаемого разрушения традиционной войны, видимо, будет то, что больший акцент будет делаться на интересы лиц, стоящих во главе организации, в отличие от интересов самой организации. В современном мире от лидеров требуется, чтобы они отделяли свои личные интересы от интересов своей политической организации; даже в XVIII в., накануне Французской революции, Гораций Уолпол в частном письме написал, что правители, которые втягивают свои страны в войну, исходя из своих личных соображений, — «гнусные мошенники и шулера». Расхожая мудрость гласит, что ни при каких обстоятельствах нельзя смешивать эти два вида мотивов. И действительно, существенная часть политико-правового аппарата современного государства была создана преимущественно с целью ограничения коррупции.

Тем не менее будущее, вероятно, окажется в этом смысле непохожим на настоящее. Распространение конфликтов низкой интенсивности приведет к тому, что исчезнет такое понятие, как «частная жизнь лидера», и вернется средневековая ситуация, когда «уборная» была единственным местом, которое король посещал в одиночестве. Когда государства начнут распадаться, лидеры и их военные организации превратятся в единое целое. Очень возможно, что это окажет влияние на цели, которые они будут преследовать в войне, и на форму вознаграждения, которое они будут предлагать участникам военных действий.

Представляется очевидным, что для того, чтобы заставить людей воевать, всегда будет необходим элемент принуждения; однако нет нужды предполагать, что воины будущего непременно будут считать себя просто профессионалами, выполняющими свой долг по отношению к какой-либо абстрактной политической единице. Если структура военных организаций изменится, если личные интересы лидеров станут играть более явную роль, то это же произойдет и с интересами их последователей. Военные и экономические функции вновь станут неотделимы друг от друга, как это и было, по крайней мере до 1648 г. Личная слава, прибыль и добыча, отнятая непосредственно у гражданского населения, снова станут важными — не просто в качестве попутных трофеев, а как законные цели войны. Также не исключено, что картину дополнит охота на женщин в поисках сексуальных наслаждений. После того как различия между комбатантами и некомбатантами сотрутся, самое меньшее, что мы можем ожидать, это то, что к таким вещам будут относиться с большей терпимостью, чем когда действуют законы так называемой цивилизованной войны. Уже сегодня подобное можно наблюдать — более того, это всегда было так — во многих конфликтах низкой интенсивности, которые имели и имеют место в развивающихся странах.

Даже сегодня одной из причин того, что регулярные войска, сражающиеся против солдат нерегулярной армии, добиваются таких неутешительных результатов, вполне может быть система вознаграждений — другими словами, цели, ради которых войска сражаются и ради которых им дозволено сражаться. Хотя бы по причине того, что их членам надо на что-то жить, организации, участвующие в конфликтах низкой интенсивности, часто позволяют им, даже поощряют к тому, чтобы они получали свое вознаграждение напрямую за счет врага. Напротив, современным солдатам средства к существованию обеспечивает организация, к которой они принадлежат. Считается, что любое другое вознаграждение, на которое могут рассчитывать солдаты, будь то продвижение по службе или воинские награды, они должны получать исключительно из рук своей организации, которая, в свою очередь, использует их как основной инструмент контроля. До тех пор пока армии сражались в основном с себе подобными, это не представляло проблемы, хотя некоторые величайшие полководцы, начиная с Наполеона, знали, когда следует закрыть глаза на грабежи, совершаемые их солдатами. Но может так оказаться, что современные армии лишают солдат мотивации, применяя те же самые правила в конфликтах низкой интенсивности. Возможно, не стоит ожидать от человека, что он будет воевать в полную силу, если тот факт, что часы, снятые им с убитого террориста, взяты в личное пользование (вместо того, чтобы быть отданными командованию), расценивается, по крайней мере теоретически, как дисциплинарный проступок. Тем, кто планируют использовать войска регулярной армии для борьбы с наркоторговцами, нужно обратить на это внимание.