TRANSHUMANISM INC.

Как всегда в минуту смертельной угрозы, сознание кукуратора работало четко и быстро. Все было просто. Сила, бросившая ему вызов, могла быть только другим мозгом. Этот мозг где-то находился, и система уже знала, где именно.

Кто кого? Тот, кто быстрее. А быстрее тот, кто меньше рефлексирует.

Экран мигнул — и сообщил, что цель захвачена.

Больше не раздумывая, кукуратор ткнул пальцем в кнопку.

Его ударил еще один футбольный мяч, и чемоданчик пропал. Кукуратор упал сначала на колени, потом на бок. Он больше не чувствовал своего тела. Но дело было сделано.

В небе сверкнула высокая зарница — это луч с «Bernie» дошел через систему орбитальных рефлекторов и отразился в локальном зеркале. Синяя искра щелкнула между тучами и землей — и на месте футбольных ворот с висящим на них демоном пыхнул легкий огненный гриб. Повеяло близким жаром и вонью испарившейся органики.

Кукуратор улыбнулся и закрыл глаза. Это был подходящий момент, чтобы умереть.

Но он не умер.

Когда он пришел в себя, Прекрасный заходил. Было еще светло. Пыль и дым от взрыва уже рассосались в воздухе. Кукуратор с удивлением понял, что к нему вернулись силы — он чувствовал себя отлично. Значит, дело было не в рапире и не в мячах, а просто в гипнозе этой твари.

Кукуратор поднялся на ноги.

Впереди дымилась вспученная на краях воронка, и он неспешно направился к ней — рассмотреть детали. Сначала он даже насвистывал, но через несколько шагов в голову ему пришла неприятная мысль.

Стоп-стоп, как же это понимать?

След от небесного удара не может быть здесь. Синяя молния должна была сжечь хранилище с напавшим на него мозгом. Почему воронка появилась в симуляции?

Розенкранц жив и продолжает свои игры? Или это означает что-то другое? Может быть, сила показывает ему, что он победил?

Место, куда ударил луч, походило на высверленную в железке дырку в венчике ржавых опилок. Вспученный край, рыхлый склон и черная оплавленная шахта.

Кукуратор забрался на невысокий земляной вал и, морщась от жара, глянул вниз.

На краю шахты показалась рука. Потом локоть. Затем появилась обгорелая шляпа с пером — и кукуратор увидел спекшееся лицо Розенкранца с круглыми бельмами глаз в опаленных глазницах. На месте его сгоревших волос была липкая сажа.

— Я страдаю! — прошептал Розенкранц. — Брат мой, я так страдаю!

Он протянул руку, словно умоляя кукуратора прийти на помощь.

Кукуратор понял, что сейчас произойдет. Розенкранц выберется из дыры, снова превратится в эту рогатую тварь — и высосет из него душу вместе с жизнью. Черт играл с ним, как кот с пойманной мышью. Но была надежда, что у этой игры все-таки есть правила… Ведь Розенкранц сам хочет уйти. Должен же существовать способ ему помочь?

— Убейте меня, — попросил Розенкранц. — Пожалуйста, убейте!

Кукуратор осторожно спустился к краю дыры, изловчился и ударил Розенкранца каблуком в голову.

— О-о-о! — закричал Розенкранц. — Сильнее! Прошу вас! Сильнее! Уничтожьте меня наконец!

— Я и пытаюсь, — пробормотал кукуратор и ударил еще раз, с размаха, уже не стесняясь бить по ожогам и крови.

— Ах! — застонал Розенкранц. — Ах!

Его рука соскользнула с края дыры, неловко мотнулась, а потом невозможным и совершенно подлым образом удлинилась, изогнулась — и схватила кукуратора за ухо.

Кукуратор потерял равновесие, ударился спиной о землю — и понял, что падает в черную жаркую тьму.

Рядом летел его боевой алюминиевый чемоданчик, покрытый царапинами и вмятинами. Похоже, один из мячей Розенкранца отломил его от запястья, хотя неясно было, как такое могло произойти.

И тут что-то странное случилось со временем. Оно замедлилось.

Кукуратор увидел парящего рядом Розенкранца. Даже в полутьме его ожоги и раны выглядели страшно.

— Ну что, довольны? — беззвучно спросил Розенкранц.

Кукуратор не удостоил его ответом.

— Вы победили? Или проиграли?

Кукуратор снова промолчал. Он сражался честно, и если победу украли у него, в этом не его вина… Розенкранц засмеялся, и кукуратор понял, что тот знает все его мысли.

Время окончательно остановилось. Теперь они висели в темной пустоте почти неподвижно. Кукуратор догадывался, что Розенкранц управляет не временем, а восприятием, заставляя его переживать происходящее на другой скорости, как бывает во время фехтовального поединка. А может быть, даже эту мысль диктовал ему Розенкранц.

«И все-таки я по ним вдарил, — с торжеством подумал кукуратор. — Прямо по центрам принятия решений. Не знаю куда, но куда-то Берни замазафачил. Боевой имплант они не контролируют. Симуляция может показывать что угодно, но на месте врага осталась только дымящаяся дыра…»

— Вы еще можете победить, — сказал Розенкранц.

Кукуратор понял, что внешний контроль над его мозгом ослаб. Из него сразу же понеслись скомканные, полные злобы и боли смысловые клочья:

— Я не знаю, с какой чертовой программой я сейчас говорю, но…

— Не тратьте время на истерику. Станьте тем, чем вы хотели быть! Вам нужно найти вход в наш мир. Смотрите внимательно, не пропустите! Сейчас или никогда!