TRANSHUMANISM INC.

Гольденштерн желал получить доступ к снегам, бревнам, некормленым холопам, «адольфычу» — в общем, к ней. Вернее, к импланту. И то, что она живет в Москве, и рыжим был один «адольфыч», а у нее самой волосы теперь голубые справа, а слева розовые, уже не играло роли. Кристаллизация, как говорят интимные коучи, произошла.

Социальный имплант в ее черепе был устроен гораздо сложнее, чем она думала. Он мог не только поднимать привлекательность разного рода иллюмонадов и чипсов или переводить социальный статус других людей на язык понятных рептильному мозгу энергий. Работая на полную мощность, имплант мог дать другому человеку доступ к ее, как сказал папа, «чувственному опыту».

А наградой была личная банка. Сразу на втором таере. Как у папы.

Когда Маня услышала это, в ее мозгу огненным кустом распустился чрезвычайно интенсивный умственный процесс.

Сперва она подумала, как мудро было посвятить последний сибирский день съемкам голограммы. Потом ощутила себя золушкой, которой объяснили, что она принцесса. А затем почувствовала возмущение, что ей — принцессе! — предложили выйти за богатого развратного старика.

Некоторое время эти чувства разворачивались в душе одновременно — презрение принцессы к мерзкому старику, как на картинке Эшера, чудесным образом сосуществовало с пониманием того, что принцессой ее делает именно полученное от этого мерзкого старика предложение.

Потом она вспомнила главное: никакого возраста у Гольденштерна нет. Возраст технически есть у его мозга, но это очень относительная вещь, потому что храниться в банке тот может почти вечно. Гольденштерн банкир, и реального физического контакта между ними не будет все равно, а будет в худшем случае то, что папа делает с мамой. Но не случится, возможно, даже этого. Гольденштерн хотел не жениться, а… Как там папа выразился?

«Доступ к чувственному опыту…»

Маня почему-то сразу предположила, что это то самое. Неприличное и между ног. Но настоящего смысла этих слов она не понимала — и решилась уточнить у папы.

— Это все, что ты видишь, слышишь, обоняешь и осязаешь… Гольденштерн будет переживать это вместе с тобой. Так же, как ты.

— Он будет знать, что я думаю?

— Нет, — ответил папа. — Он станет жить через твое тело. Иногда. Таких тел у него много. Мощности импланта хватит, чтобы превратить тебя в удаленную камеру с микрофоном и чувствилищами. Гольденштерн не будет читать твои мысли. Но сможет ими управлять. Слегка.

— Да, — сказала Маня. — Помню. Подсвечивать.

— Именно. И вот еще один полезный практический навык. Попробуй вместо «Гольденштерн» сказать «Прекрасный Гольденштерн». Или просто «Прекрасный».

— Знаю, — засмеялась Маня. — Так Свидетели Прекрасного говорят. У нас в лицее есть несколько. Мне теперь надо будет принять их культ?

— Нет, — сказал отец. — Но говорить так полезно для кармы.

— Прекрасный, — повторила Маня. — Прекрасный Гольденштерн.

Странно, но произносить это было приятно — словно бы в ее животе надувался воздушный шарик и взмывал в светлое пространство ума, к золотому мозговому куполу, про который она прежде не знала.

Стоило добавить одно слово, и вкус запретной фамилии полностью менялся.

х х х

Через день от папы пришла посылка. Не маме — а именно ей.

Гостевые очки. Замочная скважина в мир банкиров. Они выглядели совсем не так, как социальные смарт-глассы.

Тонкий витой титан, матовые стержни аккумуляторов, отливающее нежной радугой стекло с многослойными мониторами… Дужки идеального размера без всякой подгонки. Мало того, даже форма стекол подобрана под ее лицо.

Мамины очки были тоже красивые, но все же грубее и дешевле. И — самое главное — на маминой дужке стояла римская цифра II. То есть доступ до второго таера включительно. У Мани такой цифры не было. Вместо нее стояла тильда: «~», значок, похожий на половинку бесконечности. Как это понимать, Маня пока не знала — но догадывалась, что маме такая крутизна и не снилась.

Самые дорогие гостевые очки, конечно, работали так же, как самые дешевые социальные: стоило их надеть, и имплант купировал зрительный кортекс, убирая периферийное зрение. Картинка в линзах перекрывала все поле восприятия и становилась окончательной реальностью: не просто окна в новый мир, а еще и шоры от старого. Ну а с окнами всегда возникает два вопроса — куда они выходят и как при этом выглядят. Стекла теперь что надо. А вот насчет того, куда они выходят…

Очки сами подключились к кукухе, узнали Маню и показали ей приветствие, — гирлянда рассыпающихся в фейерверк цветов нарисовала в небе ее денежное имя. Но связаться с баночным миром по собственной инициативе оказалось невозможно. Во всяком случае, пока. Кукуха показывала только один доступный линк. В справке было сказано, что это ее новый коуч-психотерапевт с третьего таера. Коуча оплачивала «TRANSHUMANISM INC.»