© 1997-2017 Радиостанция «Эхо Москвы»

08 января 2016

http://echo.msk.ru/programs/odin/1689706-echo/

Д. Быков― Доброй ночи, дорогие друзья, дорогие полуночники! «Один», в студии Дмитрий Быков. Спасибо вам всем на массе добрых слов. Естественно, пожелания — каждый Новый год проводить так же и тем же составом. Спасибо. Что касается меня — я готов. Осталось уговорить «Эхо».

А что касается многих вопросов про праздники: почему я никуда не уехал и как я их провожу? Могу вам сказать с полной откровенностью, что у меня давно уже нет понятия праздников, я их не люблю. Можно сказать, что я каким-то образом неприспособлен к жизни, что трудоголизм — это вариант алкоголизма. Мне нравится, конечно, поспать подольше. Я не очень люблю зимой слишком часто вылезать из дому, хотя люблю, честно говоря, и прогуляться, потому что всё-таки я живу на Ленинских горах, ну, на Воробьёвых, рядом с ними. Могу вам сказать: если вы не хотите тяжкого похмелья после праздников, не хотите мучиться возвращением к труду, вы себе слишком долгих каникул не устраивайте или проводите их так, чтобы после них работа казалась вам отдыхом. То есть надо максимально интенсивно это время проводить.

Я грешным делом довольно много написал (в том числе в роман вписал, который должен выйти, видимо, летом), довольно много я сочинял и как-то никаких особых экзотических развлечений себе не позволял. Этого я всем желаю. Плюс, конечно, нужно много времени проводить, мне кажется, во сне. Уметь видеть сны и благодарно их интерпретировать — это тоже своего рода дар.

Но тем не менее всех я хочу горячо поздравить с Рождеством. Рождество — это один из любимых моих праздников и по настроению, и по ощущению. Хотя трансляция из Храма Христа Спасителя заставила меня чувствовать себя временами немного Хомой Брутом. Действительно плохого слова не скажу, много я увидел и прекрасных лиц, и замечательных.

Как всегда, я начинаю отвечать на вопросы, а потом — в последней четверти — будет лекция. Очень много почему-то пришло заявок на Блока, несколько на Бунина, и пять, но очень для меня значимых, на Леонида Соловьёва — автора «Возмутителя спокойствия» и «Очарованного принца», дилогии о Ходже Насреддине. Сам я склоняюсь к Соловьёву, потому что это автор ныне полузабытый и при жизни недооценённый. Но если кому-то хочется Бунина или Блока, вы можете пока написать на [e-mail] — и я с удовольствием все пожелания учту.

«Скажите пару слов об Александре Волкове и его серии книг про Волшебника Изумрудного города».

Волков — один из той замечательной плеяды советских сказочников, которые отталкивались от западных образцов (как он оттолкнулся от «Волшебника страны Оз», как Толстой оттолкнулся от «Пиноккио», от Коллоди) и дальше начинали импровизировать, творить, вышивать собственные узоры вокруг этой уже устоявшейся фигуры, в данном случае вокруг фигуры девочки Элли. Конечно, его сказки гораздо лучше, чем Баума — во всяком случае, для меня точно. Для меня и «Семь подземных королей», и «Огненный бог Марранов», и «Урфин Джюс» — это в детстве были замечательные источники кошмаров. Мне особенно нравится, что Волков… Он же, строго говоря, не профессиональный писатель, поэтому он насыщает эти книги массой географических, инженерных и других полезных сведений. Вот то, что я знаю о пещерах, например… Я впервые заинтересовался пещерами после «Семи подземных королей». Я вовсе не считаю его эпигоном, не считаю его обработчиком; я считаю его прекрасным сказочником. Вообще несколько таких замечательных сказочников в Советском Союзе, ныне совершенно забытых, определяли моё детство. Вот Владимир Келер, например, с его «Сказками одного дня» — кто сейчас помнит эти сказки, особенно с совершенно божественными и страшными иллюстрациями Трауготов? А для меня это были хорошие страшные сказки, увлекательные, научные. И многое я оттуда помню до сих пор. Шарова я постоянно называю. В общем, что-что, а детскую литературу делать в СССР очень хорошо умели.

«Вышел в свет мюзикл с красивой музыкой Паулса «Всё о Золушке». Ну спасибо, проснулись! Он вышел два года назад. «Что сохранилось от вашего участия в этой постановке?» Два куплета в «Песне часов», больше ничего.

«Есть ли окончание или черновики у романа Андреева «Дневник сатаны»? Он обрывается на самом интересном месте».

Знаете, а может быть, это и входило в авторский замысел. Я не знаю, собирался ли он оканчивать эту книгу. Это второй роман Андреева после малоудачного «Сашки Жегулёва», последний его роман. Понимаете, проблема в том, что Андреев писал без черновиков. В этом, собственно говоря, источник и его стилистической мощи, и его же повторов, и некоторой избыточности по этой части. Он не любил переписывать готовую вещь. Он писал очень быстро, запоями, в два-три приёма.