Транспорт до Везелвула

Николай, прислонившись к подрагивающей стене лифта, из последних сил удерживал в себе зыбкую искру сознания. Он старался думать о Саше и о тех палубах, что проносились за стенами лифтовой шахты. В его представлении там было полно врагов, и все их предприятие казалось теперь Николаю не просто самонадеянным жестом горстки отчаявшихся людей, — вторжение на борт «Громовержца» больше смахивало на самоубийство.

Лифт, скользя по пневматической трубе запутанными дорогами внутренних коммуникаций исполинского крейсера, то притормаживал, то разгонялся, преодолевая повороты и уровни.

На одном из таких торможений внутри кабины произошло совершенно непредвиденное событие.

Ваби, безмолвно обмякший на руках вжавшегося в стену кабины лейтенанта космической пехоты, внезапно пришел в себя.

Тело карлика, облаченное в обгоревший скафандр с почерневшим гермошлемом, внезапно несколько раз конвульсивно вздрогнуло, словно того била судорога. Затем, не дав никому опомниться, он вдруг сжал кулак и с силой врезал им по закопченному забралу собственного шлема.

Очевидно, придя в сознание в полной темноте, Ваби здорово испугался.

Его удар по лицевому щитку привел к тому, что потерявший от температуры свои физические свойства сталепластик лопнул, покрывшись мелкой паутиной трещин, и прогнулся вовнутрь. Острые осколки посыпались на лицо Ваби, приведя того в состояние полного аффекта.

Вывернувшись из ослабевших от перенапряжения и страха рук лейтенанта космической пехоты, Ваби, пружинисто приземлившись на ноги, словно кошка, которая никогда не теряет чувства пространственной ориентации, дико закричал и одной рукой вырвал остатки забрала вместе с погнутым ободом, а другой выхватил нож.

Лейтенант, который вдруг оказался лицом к лицу с «ребенком», которого он только что держал на руках, совершенно потерял голову. Перекошенное и залитое кровью лицо мутанта настолько потрясло его, что он, потеряв остатки рассудка, вдруг отпрянул в угол кабины, откуда раздался его нервный, истерический смех.

Ваби, еще не до конца принявший своим разумом окружающую реальность, резко повернулся, очертив вокруг себя смертельный круг выставленным вперед клинком, что заставило и Николая и Рориха вжаться в стены кабины.

— Спокойно!.. — железная рука Эрни перехватила кисть карлика. — Спокойно, Ваби!..

В налитых кровью глазах мутанта медленно начало проступать осмысленное выражение.

— Больно… — внезапно осипшим голосом пожаловался он, узнав Рориха.

Эрни резко подался вперед, осматривая почерневший скафандр Ваби, пока не наткнулся на рваное отверстие в прочном материале, по краям которого уже запеклась кровь. Очевидно, падая среди обломков обрушившегося потолка, он налетел спиной на какой-то штырь.

Рана могла оказаться очень серьезной, но здесь, в лифте, Эрни ничего не мог с этим поделать. Он лишь присел на корточки и, заглянув в красноватые глаза Ваби, попросил:

— Потерпи, ладно?

Ваби кивнул. В дальнем углу продолжал истерически всхлипывать лейтенант космической пехоты. Его подчиненный безумными глазами смотрел на Ваби и Рориха, очевидно, даже не пытаясь понять, кто из этих двоих худший мутант — раненый карлик или человек с хромированным черепом, на который, словно рождественская маска, была натянута вздувшаяся и покрасневшая от ожога кожа лица.

Николай, отпустив капитана, потерявшего сознание, вдруг начал медленно оползать по стене.

В этот момент лифт резко затормозил и остановился.

Его двери с шипением начали разъезжаться, и синтезированный машиной голос доверительно сообщил:

— Главный пост управления. Попрошу всех приготовить личные пропуска.

Не дав дверям толком открыться, Рорих, словно безумный, прыгнул вперед, мимо сканирующих систем на входе, прямо в зал управления, где за многоступенчатыми приборными консолями сидело полтора десятка операторов.

Фактически это был весь экипаж «Громовержца», за исключением двух или трех техников да пары израненных летчиков, что в данный момент все еще пробирались среди усеивающих грузовую палубу дымящихся обломков.

* * *

Возможно, что в эти секунды Эрни Рорих создавал исторический прецедент, но сам он об этом не думал абсолютно.

Дернув за собой бесчувственное тело капитана Спаркса, чтобы заклинить им створки автоматических дверей лифта, он бросил ситуацию в кабине на попечение Николая и Ваби.

В этот момент у Рориха были дела поважней, чем контроль за двумя компехами.

Кубарем вкатившись в сферический зал управления, где, как правило, самыми громкими звуками был шелест охлаждающих вентиляторов компьютеров да сдавленное попискивание электронных сигналов, он, не дав опомниться находящимся там людям, резко выпрямился под аккомпанемент взвывшей на входе сирены и, разрядив автоматический пистолет в один из больших обзорных экранов, который с жутким грохотом обвалился на головы ошалевших от неожиданности офицеров и техников, дико заорал:

— На пол!!! Живо! Считаю до трех!

Почти все, кто в панике вскочил со своих кресел, вняли этому окрику, но нашелся среди офицеров и такой, кто не испугался дикого вида Рориха и его крика.