Траурный эндшпиль (СИ)

На столб были увязаны сразу четверо, после чего Ящур щедро сдобрил их керосином из канистры.

— За нас отомстят, — предупредил мускулистый чёрт в обрывках российской формы.

Они таскают любую форму, которую только могут найти, лишь бы камуфляж, лишь бы красиво. Предыдущий сожжённый вообще носил немецкий фельдграу и немецкую каску. Короче, в данном случае, форма не имеет значения, важно лишь содержание…

— Пойте, пташки, — улыбнулся я им и пыхнул сигаретным дымом.

— Иди нахер, Маска! — повторили они синхронно.

— Ваш босс сказал, что вытащит вас, да? — усмехнулся я. — Ладно, принципиально нового вы ничего сказать не сможете, поэтому… Тебе жертвую, Бия.

Вновь поджигаю ветошь, и Ящур бросает её на костёр. Чёрное пламя взметнулось к небесам, после чего краснокожие черти обратились в чёрный пепел.

— А ведь так менее хлопотно, — произнёс я задумчиво.

— Когда наша очередь? — спросил Кувалда.

— Тут их ещё много… — оглядел я пленных чертей. — Надо их грамотно поделить. Ящур, будь добр, посчитай, скольких мы взяли.

— Уже посчитал — их тут было тридцать семь, — сообщил мутант. — Вычитаем пятерых — остаётся тридцать два. Но делить будем на тридцать семь, пятерых израсходовал лично ты.

— Да, так будет честно, — согласился я. — Андрюха, ты участвуешь?

— А чего мне не участвовать? — спросил он. — Я, вообще-то, перед своей буду отчитываться.

— По девять на брата получается, — произнёс Ящур и погладил подбородок. — Одного, так и быть, передаём шефу, как более заслуженному адепту. Ну и ему ещё других божеств кормить…

— Справедливо, — кивнул я. — Мне ещё других богов кормить.

— А ведь можно не только чертей жертвовать, да? — уточнил Кувалда.

— Кого угодно и что угодно, — ответил я. — Думаю, даже сферы можно, но это лучше уточнить. А ты это к чему?

— Ну, мы же будем встречать в Европе всяких нехороших людей, да? — спросил Кувалда. — Ты же сам говорил, что все, кто выжил — это уже грешники, инфа сотка, так?

— Говорил, — кивнул я. — Но лучше не жертвовать кого попало, а использовать самых отборных мудаков. Так у нас сохранится иллюзия, что мы — поборники добра, со всех сторон хорошие и пушистые, а они — злые злыдни и враги человечества, прислужники сил зла и так далее. Моя настоятельная рекомендация — не переступайте определённую моральную черту.

— Это как? — поинтересовался Ящур.

— Например, не жертвовать женщин и детей, — ответил я. — Не атаковать мирняк специально для того, чтобы набрать жертв. Врагов у нас и так достаточно, поэтому лучше стараться сохранить руки чистыми. Чистые руки — чистая совесть. Я не смогу работать с беспредельщиками — всегда помните это.

— Но мы же не психи какие-то, — пробурчал Кувалда. — Понимание имеем.

— Да, мы не беспредельщики, — произнёс Ящур. — Нас интересуют не замесы сами по себе, а хабар.

— Да, хабар, — подтвердил Кувалда.

— С моей стороны проблем не будет, — пообещал Андрюха. — Не получаю от насилия и убийств никакого удовольствия. Этого сфера во мне не изменила.

— Тогда между нами всё будет просто здорово, — улыбнулся я. — Давайте моих пятерых на костёр. Пожертвую их Кратосу, чтобы не обижался.

Военнопленные, в нарушение всяческих конвенций, были привязаны к столбу, после чего я вытащил из петли свой топор и пожертвовал их богу власти. Уже как-то легче это делать, только сейчас возникла тень мысли, что всё это не очень этично, но она тут же была заглушена мыслью, что это, буквально, слуги Дьявола. Весьма веская мысль для, кхм-кхм, демонизации врага, ха-ха!

— Занимайтесь, — произнёс я и пошёл к одному из зданий местного теннисного клуба.

Раньше тут играли в теннис, а теперь это площадка для массовых жертвоприношений. Человеческие кости они складывали в довольно изящную беседку, исполненную из стекла и деревянного каркаса — сейчас она была переполнена и некоторые кости вывалились на растоптанный газон. Видимо, тут было почти безотходное производство…

Остров оцеплен почти со всех сторон, а ещё в окрестностях ходит минимум два взвода ополчения Коммуны, поэтому уйдут только самые быстрые и везучие.

— Смотрите, чем занимались эти ничтожные мрази, — начал я запись на фоне беседки с костями. — Это истинные чудовища, выступающие против всего рода людского. Они жрали людей, а кости складывали в эту замысловатую инсталляцию. Но этому положен конец, потому что я и ограниченный круг лиц, уже прошедших особый отбор, лично занялся этим вопросом.

Прохожу чуть дальше, на теннисный корт, где мы сложили трупы чертей, убитых на месте.

— Вот эти чудовища, — показал я зрителям длинные ряды тел. — Все они бились до последнего, защищая своих хозяев, которые скрылись среди улиц и зданий нашего города.

Иду в правый верхний угол корта, чтобы показать зрителям особенные трупы.

— А это, если наши догадки верны, главные виновники происходящего, — сообщил я, показав голые человеческие тела, лежащие на животах. — Вроде люди, как люди, да? Но стоит только перевернуть…