Травница, или Как выжить среди магов

— Этого не может быть. Нет, я не так выразилась. Я не удивлена, что твоя мать хочет внуков. Но она не может хотеть, чтобы я стала их матерью.

— Я бы не был так уверен.

— Но я человек! — почти выкрикнула я.

— Поверь, ей это известно.

— От союза мага и человека рождаются ослабленные в магическом плане дети. Иногда вообще без дара, — продолжала напирать я. — Вряд ли она жаждет неполноценных внуков, от которых все отвернутся.

— Ты говоришь так, словно я собираюсь прямо сейчас тащить тебя в спальню для производства потомства, — с досадой заметил Себастьян. Похоже, у меня на лице промелькнуло что-то такое, что заставило его поспешно добавить: — Я пошутил.

— Угу, — кисло улыбнулась я.

— Просто ты не знаешь мою мать…

— Только не говори, что она член СОРМИЛ, — хмыкнула я, покачав головой.

«Союзное общество равноправия магов и людей» — СОРМИЛ — возникло пару лет назад. Как видно из названия, группа энтузиастов пыталась сократить пропасть между магами и людьми, а для вторых добиться определенных льгот и привилегий. С моей точки зрения, они занимались абсолютно бесполезным делом, если учитывать, что у власти всегда были, есть и будут маги. А кто же захочет добровольно делиться ей с заведомо более слабыми существами? СОРМИЛ не трогали, гонений не устраивали и вообще относились к ее членам, как глупым детям, которых никто не воспринимал всерьез, но оставлял смеха ради.

— Думаю, до этого не дошло. По крайней мере, мама не замечена в симпатии к ним.

— Тогда с чего ты взял, что она хочет от меня внуков?

— Потому что она уже лет десять твердит мне об этом, — устало вздохнул Себастьян. — Начала сразу после гибели отца.

Я заставила себя поумерить пыл.

— Прости. Мне очень жаль.

— Наверное, стоит рассказать тебе кое-что о моей семье. Ты в курсе, что маги очень поздно связывают себя узами брака?

— Незачем спешить, когда способен прожить почти две сотни лет, — кивнула я.

— Вот именно. Детей у магов рождается мало. Один-два, очень редко три. Мои родители встретились в академии. Вряд ли знакомство получилось приятным. Наследник знаменитого рода, богатый, успешный и весьма симпатичный. Мама говорила, что он менял подружек каждый месяц. И она, девушка из побочной ветви не самого родовитого семейства, где уровень дара был таким низким, что его мало кто воспринимал. Казалось, маме достались способности нескольких поколений. Будучи заучкой и занудой, она сильно отличалась от окружающих. Первые три года мои родители ненавидели друг друга и активно строили друг другу козни.

— Хм, — только и смогла ответить я, боясь спугнуть рассказ.

История его семьи давала возможность лучше узнать мужа. Не хотелось терять ее из-за чрезмерного любопытства и несдержанности.

— Мама называла его чванливым аристократом, а отец ее — жалкой нищенкой и серой мышью. А потом был бал, несколько бутылок незаметно пронесенного вина и очередная ссора, которая закончилась страстным поцелуем. Выяснилось, что никакой ненависти и не было.

«Как мило», — мысленно вздохнула я.

— Они поженились сразу после окончания академии. Дед был против, кричал, угрожал, требовал одуматься. Он уже присмотрел себе идеальную невестку, а мама его не устраивала. Герцог лишил отца средств к существованию, но чувства оказались сильнее. Родители отправились на задворки империи, где служили обычными магами, самостоятельно зарабатывая себе на жизнь. Мама рассказывала, что это были лучшие годы. Они с отцом были молоды, свободны и любили друг друга. Дед смягчился лишь через семнадцать лет, после моего рождения. Он лично явился на границу, извинился в своей манере и… Потребовал перестать заниматься ерундой и вернуться в столицу.

По мере повествования лицо Себастьяна постепенно расслаблялось. Разгладились складки на лбу, а на губах заиграла легкая улыбка.

— Отцу тоже твердили, что я могу родиться с ослабленным даром, но он выбрал любовь.

— Только вот твоя мать магичка, это совсем другое, — возразила я.

Схватив гроздь винограда, я принялась обрывать ягодки и складывать их на тарелочку. Этот процесс немного меня успокаивал.

— Знаю. И я не собираюсь разрывать наше соглашение. Просто пытаюсь объяснить отношение моей матери. Гибель отца сильно ее подкосила. Я опасался, что она уйдет следом, так сильно горевала. Никто уже не надеялся, а она выжила. И теперь у мамы навязчивая идея — получить внуков, в которых она видит продолжение отца.

— То есть отсутствие дара у этих самых внуков ее не пугает.

— Нет. Кроме того, она уверена, что дед найдет способ этого избежать. Как произошло со мной.

— А причем тут герцог Райт?

— Не сам герцог, а родовой артефакт, который ему принадлежит. Я — его единственный внук и наследник. Если мои дети не получат дар, то наш род прервется. Дед подобного не допустит. Во всяком случае, матушка не сомневается, что артефакт поможет и в этом вопросе.

— Как все запутано, — вздохнула я, хватаясь за голову.

— Ничего, разберемся. Главное, не поддавайся на провокации моей матери. Кстати, раз уж наше соглашение стало другим, придется изменить кое-какие условия, чтобы обезопасить друг друга.

— В каком смысле?