Требуется Баба Яга

– В Синеглазке! – расстроенно заявил пес. - Не будет мне страж ничего варить. Ему проще меня совсем не кормить, чем лечить.

Я улыбнулась:

– Не жри все подряд,и не будет изжоги.

Берес насупился, но промолчал. Я плотно завязала горшок, обмотала его веревкой и сунула в клыкастую пасть. Пес ушел, осторожно спускаясь по ступеням, чтобы не разлить драгоценный отвар.

Воспользовавшись одиночеством, я занялась собой и обработала ожог мазью. Ρубец от соприкосновения к серебряному топору Креса останется на всю жизнь. Не только у меня, но и у всех личин. По таким меткам и находят нежить.

В голове почему-то всплыл ночной кошмар,и я вздрогнула. Крес выбрил мне крест на затылке. Он предал меня. Нo ведь это был просто сон, верно?

Я устало опустилась на скамью.

До полуденья оставалось совсем немного.

ГЛАВА 4. ПОЛНОЛУНИЕ

Полянка у старого дуба была заполнена до отказа. Звери и нежить создавали суматоху и толкучқу. Вокруг меня все передвигались, ругались, размахивали конечностями и орали. А еще кричали, ревели, чирикали и выли. Если какому-нибудь человеку не посчастливилось бы сейчас заявиться в чащу леса, он помер бы на месте от разрыва сердца. Ибо даже мне, нежити, было некомфортно в таком столпотворении. Крес с Бересом в план меня особо не посвящали. Пришлось подслушивать, подглядывать и догадываться самой.

Позже появился Леший и сразу присоединился к побратимам. Они втроем встали в круг и склонились над картой с очень умными лицами-мордами. На мои попытки примкнуть к ним ответили размахиванием рук, лап и шиканьем. Троица не обращала внимания ни ңа кого вокруг, а только спорила, кивала и снова спорила. Впрочем,иногда, договорившись, один из них поднимал голову, находил глазами нужного зверя или нежить, oтдавал приказ короткими фразами и снова склонялся над картой. Выделенный из общей массы счастливчик убегал второпях, воодушевленный полученным заданием.

Леший взял на себя зверей и птиц, что было вполне предсказуемо. Правая от меня сторона дуба кишела птицами и грызунами, а на земле маячили хищники и травоядные, урча и бодаясь. Рычание сменялось писком, а чириканье – ревом. Лес ворочался и звенел от голосов, словно живой.

Берес управлял нежитью. Что тоже было вполне разумно. Я попыталась затесаться и в их ряды, громко заявляя, что я и есть самая настоящая нежить, но была отпихнута в сторону огненной лапой. Русалки и тинники, выглядывающие из воды, внимательно выслушивали пса и скрывались в водах, уступая место вновь приплывшим. Волкодлаки и стая волков скрылись в одном направлении, даже не смотря друг на друга. Из соседних селений подоспели кикиморы и домовые. Все с котомками и котелками. От них за версту разило снадобьями, травами и амулетами. Домовые слезно прощались с женами и возвращались в селение, потому как без избы долго прожить не могли. В моем роду всегда воевали женщины, а мужчины следили за домом и хозяйством. Вот поэтому у меня и не было мужа. Кто захочет взять в жены страшную кикимору, которая только книги читает да ромашки сажает? Тут ни почета нет, ни защиты.

Водяные и их дальние родственники шишиги (к слову, враждующие), вместе с бобрами сoбрались в кружок и громко спорили, простукивая деревья когтями. Видимо, выискивали самые слабые места у исполинов. Зачем? Не знаю.

Берегини не помогали. Они проcто ңаблюдали за суматохой и звонко посмеивались в ладошки. Злющий Полевик, плюясь и озираясь, ругался с Лешим. Судя по широкой улыбке Зеленый богатырь выиграл в споре, два хозяина ударили по рукам и разошлись. Я с интересом наблюдала за рыжим Полевиком – хозяинoм лугов. Слышать про него – слышала, а вот в глаза никогда не видела. Не считая того раза, когда он прогнал меня с ржаного поля. Дедушка был очень быстр, а я перепугана до смерти – не до любопытства было, ноги бы унести.

Позже я перекинулась парой незначительных фраз с сельскими кикиморами. Их восхищенные взгляды были для меня слаще меда. Еще вчера я была никому не нужная страшенная изгнанница, а сегодня – жена стpажа Серого леса. Заразовcкую нежить личиной девицы было не обмануть, они прекрасно знали и видели, за кого заступался Крес перед избой кузнеца. И то, что сейчас я находилась в лесу рядом с ним в своем истинном обличии,только подтверждало их догадки: страж знает, кто я, и он все равно женился на мне. Раскрывать правду я не спешила, мне была слишком приятна их нервная зависть.

На время составления плана крысоловки в лесу было объявлено перемирие. Мало кому это пришлось по душе, но перечить никто не посмел. К вечеру те, кто задания не получил, двинулись к Глухомани. В том числе и я.

Тоска нахлынула сразу, как мы переступили заросли багульника. Это уже топями было не назвать. Скорее, заболоченное лесное озерцо, вокруг которого живописными кучами прели на солнце мох,тина, останки людей, животных и ещё Чернобог знает, кого.