Требуется влюбленное сердце

– Мы это делаем не из любопытства, а по долгу службы. Согласитесь, вам ни к чему были бы эти письма при другом раскладе? И мне тоже. Но мы должны найти убийцу, а потому делаем все, что от нас зависит, чтобы это скорее произошло, в том числе и переписку читаем.

– Да я шучу. Но вообще вы правы, без доверия нельзя.

Тут у Петра завибрировал мобильный, и он, извинившись, ответил:

– Да, мам. Нет, все нормально, мы еще работаем. Конечно, ты не волнуйся. Нет, скоро закончим. Да, пока.

Отложив телефон в сторону, он чуть смущенно посмотрел на Лену:

– Мама. Все никак не отвыкнет, что я уже не мальчик. Как в десять дома нет – все, катастрофа.

– Засиделись мы, Петр, в самом деле. Уже поздно, вы поезжайте, а я еще поработаю.

– А вам отдохнуть не надо?

– Неужели я кажусь вам такой древней, что вы постоянно напоминаете мне о необходимости отдыха? – улыбнулась Лена, закрывая крышку ноутбука и подзывая официанта.

– Нет, что вы… просто у вас-то в городе ночь уже.

– Ничего, я привыкла. Спасибо вам за помощь, завтра с утра созвонимся. Надеюсь, что к этому моменту узнаю последние новости из дома, может, что-то прояснится.

Она оплатила счет, пропустив мимо ушей возражения Петра и его попытку вынуть кошелек, и, проводив его до выхода, вернулась в номер.

Приняв душ и устроившись в постели, Лена снова взяла ноутбук Полосина и открыла очередное письмо. Читая, все пыталась представить, какая же она на самом деле, эта Дарья Жильцова, чей портрет в материнской спальне сейчас всплыл в Лениной памяти так отчетливо, словно стоял рядом на тумбочке.

Очень красивая, но не вызывающе, а как-то очень мягко, деликатно – такая красота не отпугивает, не делает женщину недоступной, а, скорее, вызывает желание доверять ей и общаться. В ее взгляде, насколько Лена могла вспомнить, не было никакой надменности, обычно свойственной женщинам, сознающим, насколько они красивы. Нет, Дарья Жильцова смотрела открыто и просто, мягко улыбаясь в объектив фотокамеры.

Никита не любил такие лица, считал, что в них нет никакой тайны и загадки, а потому и работать там не с чем. Лена не очень доверяла его мнению, считая, что все-таки, как бы это ни было неприятно, но фотограф он не очень хороший, более того – его камера часто уродовала людей, а не украшала. Кольцов называл это умением вытащить из человека его суть, а Лена – нелюбовью к людям, но вслух, конечно, никогда подобного не говорила.

Отвлекшись на мысли о Никите, она рассердилась:

– Конечно, как я могу не пропускать мелочей, если в голове постоянно крутится только он? Я все время о нем думаю, это мешает работать. Вон и про список клиентов турфирмы забыла, и про то, что Жильцова в Праге была в прошлом году, прямо неудобно перед стажером. Надо хоть на пару дней отставить все лишнее.

Она снова вернулась к письму, в котором Алексей интересовался планами Дарьи на лето и приглашал приехать к нему в Прагу. Лена перешла к открытому в другом окне ответу – в нем содержались пространные объяснения невозможности этой поездки и ссылки на то, что таких далеких планов Дарья не строит, а потому и обнадеживать Алексея не хочет, однако в последней строке она вдруг написала «очень надеюсь на нашу скорую встречу», и Лена задумалась. Если женщина не собиралась ехать куда-то, то, выходит, это собирался сделать Полосин? Письмо было датировано началом апреля, и версия о спонтанной поездке Алексея сразу перестала быть правдоподобной. Он явно планировал ее и, возможно, поставил Дарью в известность, раз промелькнула эта фраза.

– Наверное, Петр был прав и муж все-таки узнал об этом, – пробормотала она, делая пометку в ежедневнике. – Хотя вполне мог столкнуться с Полосиным, заехав зачем-то на квартиру тещи, тоже ведь может быть. А что? Теща на даче, попросила проверить, все ли в порядке, почему нет? Приехал, а там чужой мужик. Нет, бредово – зачем бы его убивать тогда? Мог полицию вызвать, приняв за взломщика. Удар же был нанесен в спину, Полосин не ждал нападения, значит, незаметно подойти к нему убийца не мог. И вообще – это все хорошо только в случае, если это действительно окажется Жильцова и ее муж. А если все-таки нет? Черт, скорее бы утро…

Закрыв ноутбук, Лена выключила бра над кроватью и попыталась уснуть.

Будильник заверещал под ухом с такой силой, что она мгновенно скинула на пол одеяло, села в постели и сонно уставилась на лежащий рядом телефон. За окном уже светало, но часы показывали половину четвертого, и Лена сообразила, что не выключила будильник, а он сработал не по местному времени, а по домашнему.

– Вот кулема, – пробормотала она, отключая звук. – Могла бы еще часа три спать. Но так даже лучше – позвоню Андрею.

Прошлепав босиком в ванную и поплескав в лицо прохладной водой, она вернулась в постель и набрала номер Паровозникова. Тот ответил не сразу, но ровным спокойным тоном:

– Слушаю.

– Привет. – Она чуть запнулась. – Ты на работе уже?

– Я, похоже, всегда на работе.

– Отрываю от чего-то?

– Пока нет.

– Андрей, скажи, удалось связаться с Жильцовыми?

– Нет.

– Плохо.

– Нашла что-то?