Третье отделение на страже нравственности и благочиния. Жандармы в борьбе со взятками и пороком, 1826–1866 гг.

Изменить ситуацию удалось только благодаря протекции столичных знакомых, в числе которых оказались М. Ф. Орлов и его брат, будущий шеф жандармов А. Ф. Орлов. При личной встрече Л. В. Дубельт убеждал А. И. Дельвига: «Я не знал ни вашей сестры, ни ее противников. Вадковская и Норова явились ко мне с просьбою, и я, прочтя ее без особого внимания, как большею частию читаются во множестве подаваемые просьбы, доложил ее графу Бенкендорфу, а он нашел нужным нарядить следствия, которые послужили к полному оправданию вашей сестры, а между тем московское общество позволило себе утверждать, что я нахожусь в любовной связи с одною из просительниц (он выразил это самым циническим образом) и что мне обещаны ими миллионы»[409]. Л. В. Дубельт рассказал о криминальных планах несостоявшихся наследников в отношении А. И. Дельвига и его сестры, об их сомнительном моральном облике и обнаруженных злоупотреблениях помещичьей властью; но мемуарист, и в первых следственных действиях, и в последующих настойчивых попытках примирительного разрешения имущественного спора, видел коррупционное воздействие на жандармских чинов со стороны детей умершего Викулина.

Даже если в действиях жандармов не было корыстного умысла, закрытость информации, секретность действий позволяла допускать возможные неправовые решения. Не случайно в «Обзоре деятельности Третьего отделения С. Е. И. В. к. и корпуса жандармов за 25 лет. 1826–1850», говоря о вступлении в должность шефа жандармов А. Ф. Орлова, отмечалась преемственность его курса с прежней деятельностью полиции. В то же время подчеркивалось, что «отступлением» можно назвать то, что граф А. Ф. Орлов «начал менее входить в разбирательство частных дел, как потому, что это собственно не относится до высшей полиции, так и по той причине, что вмешательство в тяжбы нарушает достоинство высших судебных мест, которыми решены дела»[410]. Из чистового варианта «Обзора» была вычеркнута фраза о том, что «часто покровительства шефа жандармов искали такие люди, выставлявшие себя угнетенными, которые, как оказывалось впоследствии, не заслуживали участия»[411]

, ясно показывавшая, что случай с вдовой Викулина не единичный факт.

Другой любопытной эпизод из надзорной практики политической полиции не менее увлекателен. Много хлопот Третьему отделению доставил крупный землевладелец Подольской губернии граф Мечислав Потоцкий. Его жизнь — достойный сюжет для авантюрного романа, в котором правда обильно перемешена с вымыслом. В ней был и конфликт с матерью из-за наследства, вынудивший ее публично заявить, что Мечислав является не потомком скончавшегося Станислава Потоцкого, а сыном венецианского разбойника Караколли, который во время ее отдыха с мужем в Италии напал на нее и изнасиловал. Потом внезапно произошел пожар в Брацловском суде, уничтоживший документы семейной тяжбы, а чиновники, расследовавшие дело, таинственно умерли после отъезда из тульчинского имения графа. Недолгая служба в гвардии не дисциплинировала молодого человека. Он был несчастлив в браке. Подозревая супругу в неверности, сам увлекся замужней красавицей Меллер-Закомельской и бежал с ней с маневров в свое имение. Уединение любовников было не долгим: беглянку выслали в один из херсонских монастырей, а похитителя — в Воронеж[412]. Правда, вскоре он оказался в Париже и почти десять лет провел во Франции.

В 1839 г. вернувшись в Россию, он поселился в своей тульчинской усадьбе, купаясь в роскоши и разврате. Уединенный образ жизни обрастал легендами. Современники рассказывали, что в этом «Подольском Версале» был организован целый гарем из местных девушек, которых он прятал в подвале, где для провинившихся была оборудована и специальная тюрьма. Те же, кто надоедали хозяину, якобы топились в пруду парка[413].

Второй брак сорокапятилетнего Мечислова с Эмилией Свейковской, заключенный в феврале 1844 г., тоже оказался несчастливым. Свою ревность к двадцатитрехлетней супруге он выражал садистским издевательством над ней и новорожденным сыном. «Растрепанная и оборванная» она прибежала в штаб расквартированной в Тульчине дивизии[414]

. Генерал Скарятин взял под защиту молодую особу. Инспектировавшему войска Николаю I, при посещении Тульчина, доложили о бесчинствах М. Потоцкого.

Сохранилась копия доклада главного начальника Третьего отделения А. Ф. Орлова, в котором земельного магната обличали в том, что он «безнравственно и жестоко обращается со своею женой, что сам расставляет ей сети соблазна, беспрестанно терзает ее и даже покушался на жизнь ее и своего сына, от него прижитого»[415].