Третья Арена

Лодка с выключенным двигателем, теперь на всех парусах, покачивается и кренится на воде, пока Зик сверяется с картой. “Мы достигли озера Онтарио”, объявляет он. Я выглядываю наружу, как и остальные, потрясенный открывшимся передо мной зрелищем. Это больше похоже на океан. Волны огромны и сильно раскачивают нашу переполненную лодку. Я цепляюсь за жизнь изо всех сил, молясь, чтобы, пережив нападение сумасшедших, мы не встретили свою гибель в воде. Я бы не хотел утонуть, как Логан. Дождь все еще льет, и мы все промокли насквозь и дрожим. Но нам нужно продолжать идти вперед, продвигаясь вперед, сохраняя как можно большую дистанцию между нами и сумасшедшими. Всю дорогу я высматривала сумасшедших, нашу старую лодку, Эммануэля, отчаянно пытаясь спасти его. Но, к моему ужасу и чувству вины, их нигде не было видно. Внезапно до меня доходит звук, который до сих пор доносился до моего сознания и становился все громче с каждой минутой. “О-о”, говорит Зик. “Похоже, впереди опасность”. Я наклоняюсь вперед и вглядываюсь в карту. Он на что-то указывает. Я читал "Ниагарский водопад". “О”, говорю я с опаской. Это был звук: журчащая вода, далекий, но становящийся все ближе. Свидетельством опасностей городов является то, что командующий и генерал Рис решили, что будет безопаснее направить нас через Ниагарский водопад, чем заставлять нас идти пешком значительную часть пути. “Что нам делать?” спрашивает Райан. “Это единственный способ попасть в озеро Эри”, отвечаю я. “Толедо находится на его западном берегу. Нам просто нужно быть осторожными.” Напряжение невыносимо. Мало того, что нам приходится бороться с плохой погодой и перенаселенностью, так еще и теперь нам приходится лавировать мимо водопада. Я чувствую, как маленькая холодная рука Бри скользит в мою. “Все будет хорошо”, говорю я. Затем я смотрю на Райана, который управляет лодкой. “Не так ли?” Он мрачно кивает, выражение его лица не совсем вселяет в меня уверенность. “У нас не так много бензина", добавляет Райан. “И нам понадобится как можно больше энергии, чтобы противостоять силе водопада, чтобы добраться до берега, прежде чем мы перевернемся”. “Используй все это, если нужно”, говорю я ему. “Мы можем проплыть остаток пути. Только не дай нам переехать.” Он снова поворачивается к румпелю, и на его лице появляется выражение полной сосредоточенности. Я прижимаю Бри к себе и шепчу тихую молитву себе под нос. Она утыкается головой мне в грудь и крепко зажмуривает глаза. Пенелопа сидит у нее на коленях, дрожа от дождя. Лодка пыхтит, взбивая воду на ходу. Райан плавно ведет нас вперед, стараясь не бороться с силой воды, но в то же время используя ее, чтобы подтолкнуть нас вперед. Я слышу, как двигатель борется в неспокойной воде, а затем новый шум заставляет меня напрячься еще больше. Это нарастающий шум водопада, тысячи литров воды, падающей со скалы и разбивающейся о камни. И мы движемся прямо к этому. Я еще крепче вцепляюсь в борта лодки. Рядом со мной Молли делает то же самое. Зик практически позеленел. В отличие от остальных, Бен сидит безмятежно, его взгляд прикован ко мне. Я не могу не чувствовать себя успокоенной его присутствием. Мы через многое прошли вместе и все еще стоим на ногах; это почти как талисман на удачу. Он кивает, как бы говоря: “Мы справимся. Мы проходили и через худшее.” Несмотря на свой страх, я ловлю себя на том, что улыбаюсь ему в ответ. Лодка продолжает двигаться вперед, и шум водопада становится еще громче. Количество водяных брызг, поднимаемых его силой, огромно. Он промокает нас так же сильно, как и дождь. Звук и ощущение двигателя подо мной меняются. Я смотрю на Райана и вижу, что он придает лодке больше мощности. И это означает, что притяжение водопада начинает действовать. Я не могу не представлять, как нашу маленькую лодку затягивает в поток и она разлетается на тысячу осколков о камни по пути вниз. Я впервые вижу край водопада. Как странно думать обо всех туристах, которые собрались здесь и отправились на экскурсионных лодках по воде. Теперь они все будут мертвы, все те люди, чья жизнь состояла из однодневных поездок в места красоты. Они никогда не могли себе представить, когда стояли здесь, глядя на захватывающее дух зрелище природы во всей красе, что через несколько сотен лет наш вид почти полностью уничтожит себя. Я выбрасываю эти мысли из головы и не отрываю взгляда от края водопада, пока мы проносимся мимо него. Я чувствую, что каждый мускул в моем теле напрягся и что я превратился в камень. Я никогда не был так зависим от чьей-то милости. Это почти невыносимо. Обычно, когда я в опасности, я знаю, что могу бороться и выбраться из нее. Теперь мне ничего не остается, кроме как надеяться, желать и молиться, чтобы мы выбрались с другой стороны. Конец края водопада уже совсем рядом. А потом странный звук "удар-удар-удар" заставляет меня нахмуриться. Я смотрю на Райана. Выражение его лица сразу говорит мне, что это плохие новости. “Двигатель”, говорит он. “У нас заканчивается бензин”. Как только он это произносит, жужжание пропеллера начинает замедляться. Мгновенно под нами ощущается мощь водопада. Лодка начинает притягиваться к нему силой. “ГРЕБИ!” Я кричу. “ВСЕ! СЕЙЧАС ЖЕ!” Мы хватаем весла из-под сидений и отчаянно начинаем грести. Мои руки болят от силы моих движений. Я решительно стискиваю зубы и вкладываю все, что у меня есть, в то, чтобы отогнать лодку от края водопада. Но, несмотря на все наши силы, мы продолжаем приближаться все ближе и ближе к краю. Осталось пройти всего пять метров или около того, прежде чем мы доберемся до края. Двигатель еще не заглох, и Райан может продолжать его крутить, давая нам чуть больше мощности. “Направляйтесь к берегу!” Я взываю к Райану. Совместными усилиями всех нас и с тем небольшим запасом энергии, который у нас остался в двигателе, нам удается просто добраться до берега. Я вздыхаю с облегчением, как и остальные, все мы промокли насквозь. В ту секунду, когда мы касаемся земли, я спрыгиваю и протягиваю руку Бри. Она хватает его, и я вытаскиваю ее на твердую землю. Следующим я вытаскиваю Чарли. Джек и Пенелопа выпрыгивают сами, а Молли, Бен и Зик могут выбраться из лодки на сушу. Вместе мы хватаемся за веревки и держимся изо всех сил, пока Райан выпрыгивает на сушу. “Что теперь?” Молли плачет, борясь с силой лодки. ”Теперь мы вытаскиваем лодку на сушу", кричу я в ответ. Она смотрит на меня так, словно не в восторге, но не спорит. Зик, Молли, Бен, Райан и я начинаем тянуть изо всех сил. После такой долгой гребли мышцы моих рук кричат от боли. Но я продолжаю тянуть. Наконец, мы вытаскиваем лодку из воды на полоску суши. Я падаю на спину, измученный, страдающий, испытывающий облегчение. Мы все еще живы. Я с трудом могу в это поверить. “Это было на волосок от смерти”, говорю я серому, моросящему небу. Надо мной появляется лицо Бена. “Давай”, говорит он, протягивая мне руку. Я беру его и позволяю ему поднять меня на ноги, снова ошеломленная одним его видом. Райан, должно быть, заметил, как я смотрю на него, потому что он бросает в мою сторону свирепый взгляд. Он, наверное, думает, что он был тем, кто только что спас все наши жизни, что он был тем, кто пришел со мной в первую очередь, и все же я здесь, падаю в обморок из-за Бена, мальчика, который почти не разговаривал со мной в течение шести месяцев и позволил мне уйти одной. Я знаю, что это несправедливо, но я не до конца понимаю свои чувства ни к одному из них. Зик достает карту, которую дал нам командир. ”Мы должны дойти на лодке до озера Эри", - говорит он. “В этой части озера нужно миновать еще три водопада. У нас не хватит бензина, чтобы проехать мимо них всех”. Он прав. Оказавшись на озере Эри, мы сможем проплыть весь путь до Толедо, но у нас не хватит сил преодолеть еще какие-нибудь пороги. Несмотря на наше полное истощение, никто не готов сделать перерыв, особенно когда мы находимся на суше и полностью обнажены. Мы все чувствуем себя гораздо комфортнее на воде, где шансы на сумасшедшие атаки и атаки охотников за головами близки к нулю. Кроме того, мы приближаемся к Буффало, который до войны был густонаселенным городом. Если в этих краях и будет какая-то активность охотников за рабами, то именно там мы, скорее всего, ее и обнаружим. Мы тащимся по дороге, усталые, продрогшие, промокшие до нитки. Отдых был бы кстати примерно сейчас, но мы должны продолжать идти. Кроме детей, мы все по очереди несем лодку. Это тяжело, и из-за того, что наши мышцы уже болят, это начинает нас сильно замедлять. После часа ходьбы я совершенно выбиваюсь из сил. Я спотыкаюсь, ноги подкашиваются. “Мы не можем на этом останавливаться”, говорит Зик. ”Баффало прямо впереди". Он кивает в сторону горизонта, где скопление небоскребов и высотных зданий образуют линию горизонта. Я с трудом поднимаюсь на ноги и снова начинаю тащиться вперед. Что еще хуже, мой желудок чувствует себя совершенно пустым. Мы потеряли всю нашу провизию, когда сумасшедшие украли нашу лодку. Нам скоро придется поохотиться, пока мы все не свалились от усталости. Но я продолжаю говорить себе: “Пока нет”. Как только мы пройдем мимо Буффало и вернемся в воду, я смогу начать беспокоиться о таких вещах, как сон и питание. Город вырисовывается перед нами. У меня появляется неприятное ощущение внизу живота. Но это не то чувство, которое говорит мне, что опасность подстерегает меня поблизости, это другое чувство. Это чувство смерти. О разорении. Весь город пуст, безлюден. Некогда шумный мегаполис пришел в упадок из-за бессмысленной войны, в которой погибли его жители. Начинает опускаться ночь, отбрасывая резкие тени на улицы, превращая дома в скелеты. Я дрожу и скрещиваю руки на груди в поисках защиты. “Похоже, здесь не о чем беспокоиться”, говорит Зик. Заброшенный город это хорошая новость. Это означает, что никаких охотников за рабами. Но это заставляет меня думать о мрачных, депрессивных, безнадежных мыслях, и это определенно нехорошо. Чем скорее мы уберемся из Буффало, тем лучше. ”Сюда, чтобы добраться до воды", говорит Зик, указывая на карту с загнутыми ушами. “Вот”, говорю я, подходя к Райану. “Я возьму лодку для следующего участка”. Он меняется со мной местами. Потом приходит Бен и меняется местами с Молли. Впервые мы с Беном идем вместе. Мы не произносим ни слова, у нас никогда не было в этом особой необходимости. Не произнося ни единого слова, я могу сказать, что этот жест был символическим, говорящим о том, что он больше не оставит меня, что мы всегда будем идти бок о бок. Эта мысль утешает меня. Мы добираемся до края озера и толкаем лодку в воду. Я вздыхаю с облегчением, полностью опустошенный. “Озеро Эри”, объявляет Зик, как какой-нибудь гид, когда мы начинаем подниматься на борт. До Толедо триста двадцать миль. Мои ноги дрожат от усталости, когда я взбираюсь на борт. Дети практически засыпают в ту же секунду, как попадают на палубу. “Тогда нам нужно будет делать это по очереди”, говорю я. “Поспите немного посменно. Райан, почему бы тебе сначала не поспать, раз уж ты провел нас через Ниагарский водопад и все такое?” Я ожидаю увидеть его дерзкую улыбку в ответ на мою колкость, но он просто смотрит на меня страдальческим, затравленным взглядом. Мне приходит в голову, что последние двадцать четыре часа, вероятно, были самыми травмирующими в его жизни. Он превратился в оболочку самого себя. Но он кивает, принимая мои уговоры. “Всего двадцать минут”, говорит он. “Тогда разбуди меня”. Я согласен, хотя у меня нет намерения будить его по крайней мере в течение двух часов. Зик решает, что он тоже возьмет первую ночную смену. Затем я поворачиваюсь к Молли. “Ты тоже хочешь спать в первую смену?” Я спрашиваю. Она переводит взгляд с меня на Бена с любопытством в глазах. Я могу сказать, что она не думает, что это отличная идея для меня и Бена остаться наедине, и мне интересно, потому ли это, что она еще не доверяет ему, или потому, что она подозревает, что между нами что-то есть, и чувствует лояльность к Райану. Что бы это ни было, она, наконец, соглашается спать. Все, кроме Бена и меня, сворачиваются калачиком на полу лодки, оставляя нас вдвоем ставить паруса и выходить на простор воды. Мы направляемся на юго-запад, все время держа берега в поле нашего зрения. Я смотрю на Бена. Он выглядит сногсшибательно в свете рассвета. “Я рад, что ты здесь”, говорю я ему тихо, чтобы никого не разбудить. ”Я скучал по тебе“. "Мы расстались всего на несколько часов”, “ отвечает он. ”Это не то, что я имею в виду". Он смущенно опускает глаза, когда до него доходит, что я имею в виду наше время в Форт-Нойксе и то, как он вычеркнул меня из своей жизни. “Куда ты ходил?” Я спрашиваю его. “Почему ты не разговаривал со мной шесть месяцев?” Он едва может встретиться со мной взглядом. “Я не хотел, чтобы ты знал, каким слабым я стал”. Я хмурюсь. “И почему это должно иметь для меня значение? Ты мой друг, Бен, я забочусь о тебе, несмотря ни на что.” “В том-то и дело”, отвечает он. “Я твой друг. Твой слабый, чувствительный друг. А не тот сильный, уверенный в себе парень, который однажды может стать для тебя чем-то большим, чем просто другом.” Его глаза скользят по спящему Райану. “Ты хочешь сказать, что игнорировала меня шесть месяцев, потому что ревнуешь к Райану?” Я почти слишком зол, чтобы говорить. ”Дело не только в Райане",говорит Бен. “Это тоже Логан. Как только мы добрались до Форт-Нойса, ты больше никогда о нем не говорил. Даже не произнесла его имени. Ты была влюблена в него, не так ли?” Его глаза прожигают меня насквозь. “Я не знаю”, говорю я, ерзая. “Ну, я знаю”, говорит Бен. “Ты был. И даже после того, как он умер, я все еще была недостаточно хороша для тебя”. “Бен”, говорю я с болью. Мне больно слышать, как он так говорит, особенно когда это не может быть дальше от истины. У меня действительно есть чувства к Бену, просто я не до конца их понимаю. “У тебя есть типаж”, добавляет Бен. “Сильный. Уверенный. Выполнено.” “Ты все эти вещи”, отвечаю я немного раздраженно. Он просто качает головой. “Это не имеет значения. Теперь я знаю свое место, Брук. Потому что, видишь ли, я пытался отпустить тебя, но это не сработало. Я прибежал прямо за тобой. Мое место рядом с тобой. Хочешь ты, чтобы я был там, или нет.” “Я действительно хочу, чтобы ты был там”, говорю я. “Всегда”. Бен отворачивается от меня и смотрит на сверкающую воду. Он мне не верит, и мое сердце сдувается. Я хотел бы лучше владеть словами и заставить его понять, как много для меня значит то, что он здесь. Но у меня нет такой возможности, потому что Молли шевелится. “Брук”, шепчет она. “Почему бы мне не взять эту смену?” Тогда мне приходит в голову, что она все слышала, что она не сомкнула глаз. Как хороший друг, она пытается защитить меня от моей боли. “Спасибо”, говорю я. ”Мне бы не помешал сон". Когда мы меняемся местами, она сжимает мою руку, как бы говоря мне, что все будет хорошо. “ Спокойной ночи, Бен, ” говорю я. Он ничего не говорит в ответ.