Третья древняя, или И один в поле…

— Не переживайте. Кофе? Чай?

— А рюмка коньяка у вас найдётся?

— Минуточку.

Он сбегал в прихожую, достал из сумки бутылку болгарской «плиски» и поставил её на журнальный столик.

— «Солнечный берег» вас устроит?

— Вполне.

Он достал из буфета рюмки и разлил коньяк.

— Прошу.

«Марта» опрокинула рюмку одним махом в рот и, не поморщившись, сказала:

— Вот теперь я готова. Вы удивлены? Никак не предполагали за мной такой слабости, как курение или слабость к спиртному? О, дорогой мой Иван Алексеевич, что только у нас на Руси не скрывается иногда за пристойным фасадом!

— Да нет, почему же… — попытался он слабо возразить.

— Молчите! — почти приказала «Марта» и сама налила себе ещё порцию коньяка. — Вы… вы даже не знаете, как мне всё это надоело!

Она опять выпила и достала из пачки новую сигарету. Он сел в кресло и приготовился слушать.

— Вы знаете, последнее время я просто устала от всего: от своей правильности, от необходимости притворяться, лгать, быть сильной за двоих — за себя и за того парня, который так и не появился рядом. Вы тогда спросили меня, одна ли я… Я солгала тогда, что мне никто не нужен. О-го-го ещё как нужен!

Она разрыдалась и достала из сумочки платок, чтобы вытереть слёзы.

— Успокойтесь, Эльвира Харитоновна, ради бога успокойтесь! — испугался он, — я сейчас принесу вам воды.

Он принёс из кухни стакан воды и дал ей выпить. «Марта» перестала плакать и снова взяла в себя в руки.

— После вашего визита я много думала. Вот почему так бывает в жизни: у одних есть всё и даже больше, а у других — ничего? Взять, к примеру, вас. И жена у вас есть…

— Жена у меня умерла, — поправил он.

— Это не важно — она была и есть, и этого из вашей биографии не вычеркнешь. И сын, и любимая работа, а потом и любовница. Я имею в виду «Стеллу». Почему у меня ничего и никого нет? Откуда такая несправедливость? Нет, вы не думайте, что я вас обвиняю в чём-то, по крайней мере, сейчас. Я просто вам завидую.

— Это сложный вопрос, — ответил он тихо. — Вероятно, всё дело в человеке и в том, чего он хочет от жизни.

— Слушаю вас и ловлю себя на мысли, что вероятно жизнь состоит из одних прописных истин. Только одни работают тебе на пользу, а другие — во вред. Весь вопрос заключается в том, какие из них надо в тот или иной момент брать на вооружение.

Он промолчал, предпочитая слушать и дождаться, зачем всё-таки приехала «Марта». Она докурила сигарету и раздавила её в пепельнице.

— А я вас обманула тогда, — нарушила она молчание. — Вас, Центр, «Стеллу» — всех.

— То есть? — насторожился он.

— Когда «Стелла» попросила организовать ей поездку в Москву, я знала, что она ехала к вам. Деловая встреча с руководством была всего лишь предлогом. И я решила, что для всех будет лучше, если она не поедет. Для руководства, для вас, для вашей жены…

— Кроме Тины, — возразил он упрямо.

— Да нет, я тогда считала, что и ей поездка в Москву принесёт лишь одни разочарования. Я думала, что она была для вас лишь средством для достижения цели — правда, приятным средством. Одним словом, я не доложила о её просьбе в Москву и взяла всё на себя. Центр все равно бы не дал согласия на её командировку. Кстати, я отчиталась обо всём по приезде в Москву, и Центр полностью одобрил мои действия.

— Ну и какого мнения на этот счёт вы теперь?

— Если бы я по-прежнему придерживалась своего мнения, я бы не пришла к вам сегодня, — уклонилась «Марта» от прямого ответа. — Впрочем, я и теперь считаю вашу связь со «Стеллой» ошибкой. Вы на меня не держите зла?

— Вся наша жизнь состоит из ошибок, — задумчиво произнёс он, наливая себе в рюмку, — и за всё приходится платить. А зла я на вас не держу, потому что сам был таким. Для пользы дела, говорил я себе, не грех и начальство обмануть. И обманывал. А вам я благодарен за то, что вы пришли и сказали.

В дверях опять раздался звонок, и «Марта» обеспокоенно вскинула брови.

— Не беспокойтесь, Эльвира Харитоновна, это свои.

Он пошёл встречать Дубровина.

— О, какие люди! — воскликнул Дубровин при виде «Марты». — Краса и гордость нелегальной разведки!

— Да уж, краса! — засмущалась «Марта», не скрывая своего довольства от комплимента. — Были и мы когда-то рысаками.

— Зачем «были», Эльвирочка? Ты и сейчас хоть куда!

«Марта» зарделась, как девочка, и полезла в сумку за сигаретой.

— Что я вижу у вас? Производственное совещание, плавно перешедшее в дружескую попойку!

— Ты появился очень кстати, — сказал он, доставая ещё одну рюмку из буфета. — Все участники событий на месте, и наступил момент истины!

— Истины? Истина в вине! — пошутил Дубровин и поднял рюмку. — За встречу!

— Пойду приготовлю какой-нибудь закуси, а то запьянеем, — сказал он и пошёл на кухню резать сыр и колбасу. Когда он возвращался в гостиную, то слышал, что «Марта» с Дубровиным о чём-то оживлённо беседовали, но при виде его сразу прервали разговор.

— Ух, какая вкуснота, эта докторская колбаса! — закричал Глеб, протягивая руку за бутербродом.

— Ну вот, все в сборе, теперь можно продолжить наше совещание, — сказал он и пытливо взглянул на своих коллег. — О чём это вы тут так заинтересованно беседовали? А?