Третья мировая война. На окраине империи

Он опять вышел из ванной в коридор. Там стояли перепуганные мать с сыном.

— Николай! — ещё раз обратился к нему генерал. — Какой транспорт во дворе?

— Микроавтобус медпомощи.

— Подойди к старшему по званию и скажи, чтобы подогнал его вплотную к подъезду! И чтобы убрал всех зевак! Задачу понял?

— Так точно! — рявкнул парень и рванул к двери.

Он не расставался с Калашниковым.

«Хорошим будет солдатом».

Пока тот бегал, генерал натянул на себя брюки отца парня. Мужик был здоровым, и они болтались на животе. Он, как мог, затянул их ремнем из форменных брюк и свернул в узел свои и куртку. Посмотрел на себя в зеркало. На него глядел боец. Не старик, а боец.

— А вот сейчас повоюем, гады! — сказал он вслух и вышел из ванной.

— Готово, товарищ генерал! — доложил Колька.

Прежде, чем уйти, он обратился к парню:

— Благодарю за службу!

Тот вытянулся.

— Служу народу!

Это был девиз, который ввёл главнокомандующий и который быстро прижился. Это была поистине народная война. Каждый из народов воевал за выживание. Как в Великой Отечественной.

Свирский пожал ему руку.

— Я прослежу за твоей военной карьерой, — пообещал он.

— Спасибо, товарищ генерал.

Следующей была его мать. Молодая женщина, но с сетью морщин на лице от постоянной борьбы за выживание.

— Ирина Александровна! Спасибо за всё. За Николая. Он будет настоящим мужчиной.

Она смутилась, но быстро пришла в себя.

— А та женщина в машине, она…

«Что скрывать? И так весь город знает».

Генерал посмотрел в сторону.

— Да.

Он повернулся к двери, чтобы не видеть слёз, которые хлынули из глаз матери Кольки.

Выйдя из подъезда, он сразу же нырнул на переднее сидение микроавтобуса санитарной службы. К нему подскочил сержант.

— Кто внутри?

Автобус был старенький, рассчитанный на перевозку двух тел.

— Женщина и один из рядовых, — доложил сержант.

Оксана опять была с ним в одной автомашине.

— Когда будете выгружать, прикройте носилки и проследите, чтобы не было посторонних, — сказал он, глядя в пространство.

За всю жизнь он видел несчётное количество трупов и знал отношение к ним тыловых служб.

— Не беспокойтесь, товарищ генерал. Всё сделаем по-человечески. — Совсем не по-уставному вдруг ответил сержант.

Свирский сфокусировал взгляд на говорившем. Человеку с сержантскими погонами было глубоко за пятьдесят. Это был резерв начмеда.

И добавил, как будто прочитав его мысли:

— Вы можете переместиться в салон. Я думаю, что вам там будет лучше.

Но переместиться в салон генерал не успел. Грянул оглушительный взрыв и в округе посыпались стёкла. Перепуганные люди бросились по подъездам. Из-за домов поднялся столб дыма.

Он знал, что произошло. Началась война.

Глава 5

Генерал шагнул внутрь через выбитую входную дверь штаба. К нему по битому стеклу бросился капитан, на ходу начав доклад: «Дежурный…». Вид у него был испуганный.

— Отставить! — на ходу бросил Свирский.

Тут он заметил группку офицеров, которые вытянулись, увидев его. Все были перепуганы.

«Вояки, мать их! Одного взрыва испугались. Стоят. Обмениваются впечатлениями».

Генерал вспомнил о чужих, болтающихся на нём брюках.

«И я перед ними, как чучело».

И бросил на ходу дежурному:

— Чтобы через три минуты все были на своих местах!

Свирский бросился вверх по лестнице, прыгая через две ступеньки. Лифты много лет назад сломались и с тех пор не работали. Как назло по пути попадались офицеры, которые, увидев его, жались по стенам. Когда он достиг третьего этажа, внутри всё кипело.

«Не офицеры, а бабы какие-то».

Потемнело в глазах.

«Только бы сейчас не укрыло!»

Но обошлось. Он достиг двери кабинета и никак не мог вставить ключ в замок.

Наконец, очутившись внутри, он вздохнул с облегчением. Это была его территория, и здесь никто не мог его видеть в идиотском облачении. Коммуникатор мигал и гудел, но генерал не обращал на него внимания. Он распахнул шкаф и вынул большой пакет. Там было то, к чему он привык за многие годы, без чего чувствовал себя так некомфортно на войне.

Свирский закрыл на ключ дверь и скинул с себя одежду, как шкуру из прошлой жизни и зашвырнул её в угол кабинета. Начиналась новая жизнь. И она требовала полевой военной формы. Камуфляжа.

Он ответил по коммуникатору командующему округом, который никак не мог с ним связаться. С экрана на него глядело сухощавое лицо типичного «кабинетного» генерала в золотистых очках.

Спросив для приличия, не пострадал ли он, командующий, без обиняков, приступил к делу:

— Я понимаю ваше состояние после того, что произошло, но ваше объявление тревоги считаю преждевременным.

Свирский про себя называл командующего «бухгалтером» за умение оперировать в разговоре тоннами и кубометрами. Поэтому первое, что он сделал после взрыва, это — связался с Ворониным. Полковник долго не отвечал, но, в конце концов, Свирский услышал хриплое представление, на которое ответил лишь:

— Жив?