Третья планета от солнца

Потомки Рюрика правили во всех русских княжествах. В 1132 г. Ростово-Суздальское княжество обособилось от Киевского. По завещанию Ярослава Мудрого Ростов стал владением его сына Всеволода. В 1169 Андрей Боголюбский захватил Киев, и был признан великим князем. С этого времени Северо-Восточная Русь с центром во Владимире получает великокняжеский статус, а с начала 14 века владимирские князья стали именоваться великими князьями «Всея Руси». При Дмитрии Донском и далее, московские князья именовались правителями Всея Руси.

В 14 веке юго-западные княжества Руси, окраинные её земли, вошли в состав Великого княжества Литовского. Русь пришла на Куликово Поле во главе с князем Дмитрием Донским, и рядом не было киевских князей – население Киевщины, Волыни, Галичины в то время тихо и безропотно сидело в холопском состоянии у литовских феодалов и польских панов. И на этих территориях даже стал формироваться отличный от прежнего язык – мова. Зато с Золотой Ордой воевать не надо, сплошная выгода. Московские князья и Русь одолели Орду. По мере усиления Московского княжества Литва слабела, и в 1485 году Иван Третий провёл победоносную войну с захиревшей Литвой, в результате которой к Русскому Миру отошла Чернигово-Северская земля. В 1569 году дышащая на ладан Литва и сильная Польша заключили Люблинскую Унию, объединившись в государство Речь Посполитая. Три крупные территории на юге: Волынь, Подолье и Киевщина стали польскими воеводствами, а население оказалось людьми второго сорта, подвергаясь национальному и религиозному гнёту. Даже третьего – второй сорт остался за литовцами. В 1648 году борьбу части окраинных земель против Польши возглавил Богдан Хмельницкий, обратившийся к русскому царю Алексею Михайловичу и Земскому Собору с просьбой принять Украину в русское подданство. 1 октября 1653 года Земской Собор постановил принять гетмана Хмельницкого и Запорожское войско с городами и землями под высокую Государеву руку.

В настоящее время подстрекаемая Западом Украина стремится присоединиться к НАТО, потому настало время вновь вернуть её в лоно Русского Мира.

ТРЕТЬЯ ПЛАНЕТА ОТ СОЛНЦА

– Слава Богам и Роду! Перуну слава! – гремели дружинники, сотрясая здравицами закопчённый свод терема, опирающийся на крепкие, покрытые росписью, дубовые колонны.

На стуле с резными подлокотниками и высокой узорчатой спинкой, во главе длинного стола, восседал киевский князь Святослав.

– Я русский варяг! – прорычал Святослав. – Мой дед, князь Рюрик, от корня варяжского, – грохнул деревянной корчагой о стол. – Воевода Свенельд – того же корня, – резко

повернул голову вправо, колыхнув русыми, до плеч, волосами и блеснув серьгой со свастикой. – Хотя в юности жил у свеев, хорошо усвоив их язык и обычаи. Скажи им, дядька. Ты учил меня биться на мечах и стрелять из лука не для того, чтоб штаны протирать на троне, а чтоб врагов побеждать и пределы Руси расширять. А Куявией матушка пусть правит, – грохнул кулаком по столешнице, опрокинув жбан с пивом.

Тут же подоспевший отрок когда-то в белой, а теперь облитой пивом, испачканной жиром, и только Перун знает, чем ещё, длинной, до колен, подпоясанной тонким ремешком, рубахе, проворно поднял посудину и ловко протёр мокрое пятно на столе.

– Ну что, отрок, пойдёшь со мной через год на хазар? – чувствительно хлопнул юного воя по спине, оставив на рубахе ещё одно пятно.

– Пойду, княже, – радостно улыбнулся отрок. – Всё лучше, чем бражничать и пышками обжираться.

– Молод ещё – бражничать, – захохотал Святослав. – Да и стол протирать, поди, надоело, – глянул на сидящих неподалёку гридней, поддержавших гоготом своего князя.

Сделавшись серьёзным, Святослав стал подпевать седобородому, но не старому ещё гусляру, сильным голосом затянувшему сказание о подвигах славных русских витязей.

Пел гусляр с чувством и дружинники пригорюнились, когда услышали, как пал от меча дерзкого печенега русский богатырь, а кое-кто из них даже смахнул скупую мужскую слезу.

– Следующим летом хазар пойдём громить, – Святослав поднял кулак, дабы грохнуть о стол, и с трудом сдержал улыбку, узрев шустрого отрока, приготовившего тряпку, чтоб протереть возможную пивную лужицу. Куяб этот, – пренебрежительно высказался о стольном граде, – хазарский проходной двор, – оглядел окружение, – не успею я сейчас слово вымолвить, как завтра их каган всё знать будет. Я-то его предупрежу лишь перед самой битвой, когда поздно станет что-либо менять. А здесь купцов хазарских несметное число, а от них, знаю, некоторые бояре кормятся, – сурово оглядел притихших первых мужей Киева. – Не люблю я Куяб, и сделаю стольный град свой ниже по Днепру, а то и ещё дальше. Новгород я люблю, но он на границе княжества находится.

– А за что любишь, княже? – обнаглев и перепугавшись своего вопроса, заалел щеками отрок.

– Да за то, – снизошёл князь до ответа, – что народ новгородский от рода варяжского, и от них Русь пошла. Душно мне тут. Воздуха вольного не хватает, – отвернулся от отрока Святослав.