Третья пуля

-Если это касается войны, то я скажу вам: Хью был против войны. Это я знаю. Мне приходилось слышать их ожесточённые споры с папой. Он бывал там раньше и думаю, что он был вовлечён в заговор против Дьема,[125] так что Хью определённо был хорошим парнем.

-Интересно. Этого я не знал,– сказал Суэггер, размышляя: «Это очко в пользу ублюдка. Пусть даже он убил Кеннеди, но этим он пытался сберечь меня». –Так вот, в результате своего расследования я пришёл к неким свидетельствам того, что Хью может быть жив, но при этом он по тем или иным причинам скрывается.

-Неудивительно. Такой человек, как Хью, нажил много врагов.

-И он может прояснить многое, если я смогу поговорить с ним.

-Если Хью не хочет, чтобы вы с ним встречались, вы не встретитесь с ним. Он достаточно умён. Хотя может быть, что в его возрасте он и разболтает что-нибудь секретное и ужасно интересное. О Вьетнаме он многое знает, поскольку пытался не допустить этой войны, хоть и не преуспел в этом и принял суровую расплату, как и любой солдат – разве что одному вам больше досталось. Три раза там был, в самой гуще. За его голову награду назначали. И хотел бы я быть мухой на стене во время вашего разговора!

-Я просто деревенщина с арканзасской фермы, так что больше молчал бы.

-Пожалуй. Вернёмся к папе. Вопрос в том, каким образом папа выстраивал легенды, верно?

-Да, сэр.

-Это зависело от его ощущений, наиболее сильных на тот момент. Он был весьма впечатлительным: казалось, что он подхватывал идеи на лету. Его мог впечатлить фильм и он брал образы оттуда, а мог выстроить план, увидев что-то в новостях либо услышать незнакомое имя, которое жужжало у него в голове пока он не находил места, куда его можно было бы пристроить. Также и картина могла сработать, а папа был закоренелый посетитель музеев. Он жаждал стимулов, для работы ему нужен был сподвигавший его толчок. Временные рамки есть у вас?

-Думаю, с середины семидесятых до начала восьмидесятых. С Вьетнамом покончено, никто и вспоминать не хочет, и грядёт Китай.

-Папа не был тем, к кому пошли бы за какой-либо китайщиной.

-Скорее всего, тут Америка.

-Может быть. Но, опять же, это не было сильной стороной папы. Он был всегда собой, старый шпионаж. Университет штата Огайо, знаете ли. Так что среди высокомерных, заносчивых «плющей»[126] он был как у себя дома.

-Россия, страны Восточного блока, холодная война. Старое противостояние.

-Вечный враг, да. Подходит,– сказал Гарри Гарднер. –Вот тут весь папа. Точно. Одно слово: Набоков.

Боб не отозвался, осознавая, что в его глазах читается непонимание.

-Набоков, гениальный писатель.

-Знаете ли, сэр… к стыду своему я крайне необразован. Я пытался наверстать, но и дня не проходило, чтобы мне не приходилось стыдиться своей вопиющей бестолковости, так что ни о каком Набокове я и не слышал. Я даже Боссуэлла вспоминал, чтобы понять, что это такое.

-Владимир Набоков. Русский, белый,[127] родился на стыке веков, родом из Санкт-Петербурга. Всё потерял в Революцию, семья уехала в Париж, где встретились все белые русские. Учился в Кембридже, коэффициент интеллекта порядка трёхсот пятидесяти трёх. Кроме русского также прекрасно говорил по-английски, по-немецки и по-французски. Писал замысловатые, тягомотные книги обычно про интеллектуалов, всегда с подтекстом скрытой сексуальности и жестокости. Вероятно, рассматривал людей в качестве ещё одного образца, который стоило бы наколоть на иголку и рассмотреть поближе, поскольку вдобавок ко всему он ещё и бабочек собирал.

-Ваш отец был его обожателем?

-Скорее, почитателем, как и Хью. Они всему остальному на свете предпочитали сидеть в этой комнате и обсуждать Набокова, выпивая, покуривая и смеясь. Так что не знаю, сознательно или нет, но всё, что сработал папа, так или иначе находилось под влиянием Набокова. И что бы это могло быть такое? Так вот, Набоков любил усложнять свою прозу каламбурами, аллюзиями, многоязычной игрой слов и тончайшим остроумием. Вы слышали о «Лолите »?

-Старик и девочка? Чертовски грязно: это всё, что я знаю.

-Поверьте мне, это чистейшая изо всех когда-либо написанных грязных книг. Но там есть плохой парень, телевизионный сценарист по имени Клэр Куилти, выкравший Лолиту у Гумберта и использовавший её в своих целях. Набоков любил играть с именами, а это имя по-французски созвучно с «он здесь», пишется как «qu`il t`y». Видите, что получается? Это двуязычный ребус: фраза по-французски и имя по-английски.

-Получается, что имя, сработанное Боссуэллом, было бы ребусом на двух языках?