Третья пуля

Я сразу понял, что в этом человеке вызывает у меня презрение. Он был высокомерен, что в сочетании с откровенной глупостью делало его особенно отвратительным. Будучи вспыльчивым и агрессивным, он в то же время всегда был готов к отступлению. Изучение особенностей этой жалкой, ничтожной личности, раскрывающихся в процессе его бесед с Борисом и Игорем (по традиции, в ЦРУ всех сотрудников КГБ, даже если их имена известны, как в данном случае, называли Борис и Игорь), было весьма малоприятным занятием. Он напирал на одного, пока не чувствовал сопротивления, после чего переключался на другого. Однако все напрасно. Они не стали играть с ним в Матта и Джеффа[34]

, а сыграли лишь в Матта и Матта.

Еще даже не ознакомившись с материалами ЦРУ или ФБР о нем, я пришел к выводу, что Освальд является образцовым неудачником, не справившимся ни с одним порученным ему делом, вызывавшим неудовольствие у всех своих работодателей, предавшим всех своих друзей. У него ничего за душой, кроме бравады и бахвальства. Он хвастун, и я сразу понял, что все заявления о его достижениях являются ложью, каковыми они и оказались в действительности. Имелись у него и другие недостатки: рассеянность, чрезмерная обидчивость, весьма средний ай-кью, неуравновешенность, завистливость, нетерпимость ко всем, кто в чем-то превосходил его. Он был одновременно задирой и трусом, лжецом и самозванцем, напрочь лишенным обаяния или привлекательности, искренне верившим в достижимость самых безумных целей. Для меня это была настоящая находка.

Освальд объяснил сотрудникам КГБ, что хотел уехать на Кубу, но там благоразумно отказались принять его. Они сказали, что, если он сможет получить визу у своих старых друзей, русских, ему будет позволено на основании этого документа посетить остров и задержаться там на определенное время. И вот он явился, вверив себя судьбе, в надежде достигнуть величия и занять подобающее масштабам его личности место в истории.

Разговор был довольно жестким, особенно на второй день. По всей видимости, после первой встречи с Освальдом Борис и Игорь связались с Москвой, выяснили не очень впечатляющие подробности его проживания в Минске в течение двух с половиной лет, познакомились с нелестными отзывами о нем «завистливых людей» и сделали соответствующие выводы.

Красным хорошо известна эта странность американской системы. Она воспитывает людей, способных сдвигать горы, создавать отрасли промышленности, выигрывать глобальные войны, преодолевать скорость звука, сбивать «МиГи» в Корее в пропорции шесть к одному. Однако среди них неизбежно встречаются амбициозные мечтатели, ни на что не способные в жизни. Которые, вместо того чтобы бороться с собственными недостатками, обвиняют в своих неудачах некую аморфную структуру, называемую «системой», и ищут ее противоположность, которая, по их мнению, даст им возможность реализоваться. Они воображают себя секретными агентами, призванными уничтожить «систему», и надеются получить за это вознаграждение от противников.

Эти отщепенцы знакомы с историей весьма поверхностно и не знают, что делает в первую очередь тоталитарное социалистическое государство, утвердив свою власть. Оно собирает всех секретных агентов, усердно работавших на его благо, свозит их в подвалы Лубянки, где каждому из них среди ночи всаживают пулю в затылок. Красные терпеть не могут предателей, даже тех, которые служат их делу. Вспомните поумистов, членов одной из левых организаций, участвовавших в гражданской войне в Испании на стороне Республики. Их поставили к стенке в Барселоне свои же товарищи по борьбе.

Освальд, разумеется, ничего этого не знал. Он твердо решил стать предателем, хотя не мог предложить ничего ценного своим новым друзьям. Ему было невдомек, что предательство – это соглашение между двумя сторонами. Его первая попытка с треском провалилась. Маленький мерзавец. Как же я ненавидел его в ту ночь, сидя в кабинете своего дома в Джорджтауне, слушая звуки полночной игры в крикет и время от времени прикладываясь к бутылке водки!

И тут дело дошло до самого важного их разговора, состоявшегося на третий день поздно вечером, после того, как Освальд получил окончательный отрицательный ответ, и до того, как сотрудник КГБ позвал своих людей, чтобы те силой вывели его из здания посольства.

Я пришел к выводу, что ни Бориса, ни Игоря в кабинете не было, а этот новый тип – назовем его Иваном – занимал более высокое положение в иерархии КГБ. Он казался более умным и не таким неловким в общении с американским придурком. «Мистер Освальд, – говорил Иван, – мы пришли к заключению, что, оказавшись в Советском Союзе во второй раз, вы не будете счастливее, чем тогда, когда жили там в первый раз. Лично я считаю, что вы принесете делу революции больше пользы, оставаясь на родине и занимаясь упоминавшейся вами деятельностью – распространяя листовки Комитета за Честную Игру с Кубой и убеждая американских граждан в преимуществах нашей системы по сравнению с вашей».