С первых месяцев Великой Отечественной войны Советский Союз, стремясь сократить сроки войны и уменьшить число ее жертв, вел настойчивую борьбу за открытие второго фронта. Однако американо-английские правящие круги, пытаясь максимально ослабить не только Германию, но и Советский Союз, медлили с развертыванием военных действий в Западной Европе. С успехами Красной Армии к началу 1944 г. политика преднамеренного затягивания открытия второго фронта исчерпала себя. Тесно связанный с победами Вооруженных Сил СССР рост антифашистского движения усилил беспокойство правительств США и Англии за судьбы капиталистических порядков в Европе. Кроме того, широкие массы американского и английского народов все настойчивее требуют высадки союзных войск в Западной Европе. Так, выражая настроения простых людей США, балтиморские моряки в связи с капитуляцией Италии телеграфируют генералу Д. Эйзенхауэру: «…Мы снова обязуемся доставлять все необходимое для следующего шага на пути к разгрому держав оси и открытию действительного второго фронта в Западной Европе». Рабочие, служащие, фермеры, солдаты и матросы США и Англии направляют Ф. Рузвельту и У. Черчиллю массу писем и телеграмм аналогичного содержания. Все это, вместе взятое, заставляет американское и английское правительства пойти на согласование своих военных планов с военными планами СССР и приступить к подготовке боевых действий в Западной Европе.
Несколько партизанских отрядов, действующих в Брестской области, в начале января вели бои с немецкой карательной экспедицией. Советские патриоты истребили до 150 гитлеровцев и взяли в плен 36 немецких солдат. Ружейно-пулемётным огнём сбит транспортный самолёт противника. Группа брестских партизан проникла в крупный населённый пункт и взорвала две немецкие казармы, уничтожив при этом свыше 40 офицеров и солдат противника. Много гитлеровцев, находившихся в казармах, ранено.
Пленный солдат 18 финской пехотной дивизии Альберт Андерс Гуннар рассказал: «Я добровольно поступил в финскую армию 16 июля 1941 года и был зачислен в шюцкоровскую роту, которая находилась в Восточной Карелии. В октябре 1942 года меня перевели в 18 пехотную дивизию. Находясь в шюцкоровской роте в Виэль-Ярви, мы охраняли лагерь советских военнопленных. Пленные влачили жалкое и голодное существование. На завтрак они получали воду и крошечный кусочек хлеба с большой примесью древесной муки. После этого пленных угоняли на работу. Надсмотрщики подгоняли их и избивали. На обед пленным выдавали несколько ложек несъедобной каши из отходов ржаной муки или похлебки из картофельных отбросов. Только очень изголодавшийся человек мог есть такую пищу. Из числа солдат, охранявших лагерь, я знаю Пааво Оландера и Эркки Ехюдениуса из Оулункюля, Бертола Нюмаша из Хельсинки. Они могут подтвердить, что я говорю правду. Лагерь военнопленных имеется также около Маткасельке. Заключённые в этом лагере работают на лесозаготовках. Проездом я видел их за работой. У пленных был крайне измождённый вид. Несмотря на сильный мороз, они были одеты в тряпьё. О расстрелах русских военнопленных мне рассказывали многие финские солдаты».