Третья военная зима. Часть 1

Погода исключительно сложная (сплошная облачность высотой 100–400 метров, видимость 1–2 километра), но авиаторы задачу выполняют полностью. Эльтигенская группа, прорвавшись через боевые порядки противника, с боями выходит на южную окраину города Керчь и горы Митридат.

Для уточнения места расположения командного пункта полковника Гладкова и восстановления потерянной с ним связи генерал И. Е. Петров приказывает сбросить вымпел в районе одного из поселков южнее Керчи. Эту задачу успешно выполняют экипажи 229-й истребительной и 214-й штурмовой авиадивизий. Для полного представления о положении отряда Гладкову приказано обозначить кострами крайние точки плацдарма (это необходимо для поддержки десанта всеми средствами и способами); сообщить координаты целей, по которым должна ударить наша артиллерия; двумя кострами обозначить место, где можно пристать катеру (к.46).

Днем 7 декабря. Во второй половине дня противник предпринимает ряд контратак из района южнее Керчи. О серьезности положения свидетельствуют телеграммы, переданные с командного пункта Гладкова в штаб 4-й воздушной армии.

«…Гладков передает: в районе Боч. Завод скопление пехоты противника, просит выслать авиацию для обработки этого района. Гладков просит сбросить грузы и штурмовать район церквей на южной окраине Керчи. 12.25 7 декабря 43 г.».

«…Вручить немедленно. Противник наступает с западной окраины Керчи. Гладков просит помощи. 14.27».

Память сердца

В этот же период. В декабре 1943 г. партизанское соединение Ковпака переименовывается в Первую Украинскую партизанскую дивизию им. героя Советского Союза С. А. Ковпака.

Командующий Первой Украинской партизанской дивизии П. П. Вершигора писал: «В рейдовом отряде проблема раненых всегда является, пожалуй, самой сложной и трудной проблемой. Отряд вынужден все время двигаться. Оставлять раненых другим отрядам не совсем честно, да и не всегда есть эти отряды поблизости. Мы нередко ходили по местам, ещё не освоенным партизанами, по «краям непуганых фрицев», как мы, шутя, называли эти места. В истории соединения Ковпака только однажды мы были вынуждены оставить раненых. Дело было в Карпатах, когда в двухмесячных беспрерывных сражениях мы потеряли весь обоз. Там каждый новый раненый по существу выводил из строя до десятка здоровых бойцов, которые должны были нести его на руках. Ясно, что на это, даже в нашем безвыходном положении, нельзя было идти, не только ради самих раненых, а ещё больше ради живых и здоровых. И мы были вынуждены оставлять раненых у населения».

Пётр Петрович Вершигора

Роль союзников во Второй мировой войне

7 декабря 1943 г. – вторая годовщина нападения Японии на Пёрл-Харбор (гавань на острове Оаху (Гавайи), которое послужило поводом вступления США во Вторую мировую войну. Госсекретарь США Корделл Хэлл в книге «Дипломатия в годы войны (1942–1943 гг.) пишет: «Последняя встреча Номура (адмирал, посол Японии в США) со мной была типичной для его неумелого проведения переговоров с нами с самого начала. Поручив ему встретиться со мной в час дня, японское правительство хотело передать нам свою ноту за несколько минут до нападения на Перл-Харбор. Японское посольство сорвало этот замысел, запоздав с расшифровкой полученных указаний. Тем не менее Номура, зная о важности своевременного выполнения поручения, намеченного на определенный час, должен был посетить меня ровно в час дня, даже если бы у него на руках имелось всего несколько строчек этой ноты, поручив сотрудникам посольства доставить остальной текст, как только он будет готов.

Таким образом, японцы нанесли удар по Перл-Харбору без предупреждения за час с лишним до того, как Номура и Курусу вручили свою ноту.

Вечером 7 декабря я отправился в Белый дом к президенту, где собрались другие члены правительства и военные представители.

В течение трех часов мы обсуждали различные шаги, которые надлежало предпринять с началом войны в военной и дипломатической областях. Мы еще ранее договорились, что война не должна помешать нашим поставкам Великобритании и России. Мы также обсудили основные пункты обращения президента к конгрессу, с которым Рузвельт собирался выступить на следующий день.

Мы рассмотрели вопрос, следует ли нам объявить войну другим странам «оси». Мы пришли, однако, к выводу, что Германия, несомненно, сама объявит нам войну. Перехваченные японские радиограммы, отправленные из Берлина и Токио, свидетельствовали о том, что между двумя правительствами на этот счет имеется определенная договоренность. Поэтому мы решили выждать и дать возможность Гитлеру и Муссолини первыми объявить нам войну. Тем временем мы будем действовать, например, в Атлантике, исходя из предположения, что находимся в состоянии войны как с Японией, так и с европейскими странами «оси».