Третья жизнь

Я наклонился к ней ближе.

– Тот, кого потом выбросили на помойку, как дырявое ведро. Я бы с большой охотой отрезал пальцы и губы этому смазливому уроду, и посмотрел бы на то, как ты будешь к нему относиться. Ты же уйдёшь от него, как только он перестанет представлять из себя кого-то полезного.

– Ты несёшь чушь!

– А давай проверим?

Он в очередной раз попытался встать, но я вмазал ему с такой силой, что он откинулся на спинку диванчика. И взяв его за кисть, я провёл лезвием ножа вдоль указательного пальца. Не касаясь кожи, просто чтобы обозначить.

– Ничего не можешь сказать? Я тоже ничего не мог сказать, когда ты сказала мне, что у нас никогда ничего не будет. Я бы вышел в окно с девятого этажа, если бы смелости хватало. Я может и был трусом, но я никогда не относился к тебе с пренебрежением!

На меня уже обратила внимание охрана, и пришлось делать ноги. Легко перепрыгнув через ограду, я побежал навстречу неизвестному. Мне не полегчало, но хуже явно не стало. На этот раз я сказал то, о чём думаю. Надо почаще так делать. В итоге ноги принесли меня в один из дворов. Спальный район, далековато меня занесло. Я уселся на первую увиденную лавочку, и глянул в небо. Ночь была не такой прекрасной, как была раньше.

– Чё, жизнь, думаешь, ты победила? Поставила в безвыходное положение? Хрена с два! Придумай что-нибудь поумнее, чем подкидывать мне моих старых знакомых! Может я и сломан, но не сломлен! Тебе придётся хорошо постараться, чтобы окончательно добить меня!

Я достал из-под лавки пустую бутылку, и бросил её в небо. Упала она через несколько секунд, и разбилась о тротуар. Под лавочкой стояли ещё бутылки. Из-под пива, и одна из-под водки. В которой, кстати, была ещё четверть жидкости. Я принюхался к горлышку.

– Вроде не обоссаная…

Я сделал глоток.

– Ух, ну и водяра…

Я ещё раз посмотрел в небо.

– Вот видишь, жизнь, я нашёл что выпить, хоть у меня и не осталось денег! Я уже сильнее тебя.

Но алкоголь закончился за несколько больших глотков, и бутылка полетела туда же, куда и все остальные. В лицо судьбе. Слава богу Асмодей не появляется. Только его не хватало. Сзади послышались шаги.

– Иди своей дорогой. У меня нож.

– А у меня вилка.

– А?

Я обернулся. Передо мной в спортивном костюме стояла Алеся.

– Ты чё, следила за мной?

– Меньше под окнами у меня кричи, деятель хренов.

Она села рядом.

– Много выжрал?

– Ром, три стакана водки, бутылочка пива…

– А повод какой?

– Несостоявшееся отношения, чувство вины, тяжесть прожитых лет, осознание собственной никчёмности. Продолжать?

– Неплохо. Будто тебе сорок и ты какой-нибудь военный. И откуда такой букет?

– Так я тебе и сказал.

– Я же слышала твои крики. Наверняка что-то серьёзное. Может, я волнуюсь, откуда тебе знать?

– Да за кого? За меня? Второй год на улицах живу, не волновался никто. Сейчас как будто что-то изменилось.

– Сколько-сколько? Ты два года жил на улице?

«Надо меньше пьяным разговаривать с людьми на такие темы»

– Почти. История длинная, если честно. Сначала умерло несколько друзей в поножовщине, потом батя коней двинул, а мама стала банкротом. И теперь я стремлюсь к возвращению своей красивой и богатой жизни, бухая водку ночью на лавочке, под которой эту самую водку и нашёл.

– И как мама, не в курсе?

– Без понятия. Наверняка её посадили в тюрьму вместо меня за те тяжкие телесные. Это уже не важно.

– Почему? Родители это самые близкие люди в твоей жизни. Нельзя так говорить.

– Ты-то много понимаешь. Не вернусь я к ней. Да и денег на это нет. Я сбежал от неё, и не хочу смотреть ей в глаза. Может мне стыдно, может ещё что-то.

– А я люблю своих родителей. У меня мама врач, она очень трудолюбивая и умная.

– А батя?

– А он…не работает. Временно.

Мы замолчали. Я крутил в руках пустую бутылку, а Леся смотрела в небо, болтая ножками.

– Тяжело было жить на улице?

– Да. Я всегда чувствовал себя человеком, который должен найти свой дом. Я в нём не родился. Тот город был просто местом жительства. Я словно вечный странник. А путь у меня слишком короткий, и закончится он так же, как и начался.

– Я, наверное, должна сказать, что понимаю тебя?

– Наверное…

– Валер, ты сегодня забыл её забрать…

Она достала из кармана мою курительную трубку, и дала её мне.

– Все ещё бесполезна без…спасибо. Я уже соскучился за ней. Расскажи что-нибудь о себе. Я хочу узнать о тебе больше.

– Ну, меня зовут Алеся Резниченко, мне семнадцать, я учусь в одиннадцатом классе. Занимаюсь плаваньем, играю в школьной команде по баскетболу. Отличница, вроде как. Люблю проводить время в компании интересных людей. Теперь твоя очередь.

Меня слегка смутило то, что она говорила всё это, не сводя с меня глаз. Но я слишком пьяный для того, чтобы обращать на это внимание.

– Валерий Альбертович Романов, мне семнадцать лет, я нигде не учусь, работаю завхозом в школе, названия которой даже не знаю. Профессиональный лентяй, хорошо дерусь. Выступал на турнирах по подпольным боям в Одессе. Люблю деньги и курить. И мне часто говорят, что я интересный человек. Хотя, по правде говоря, ты и Антон – единственные, кто общается со мной так непринуждённо и по-дружески.