Третья жизнь

Я украдкой посмотрел на неё. Хоть Алеся и всеми силами демонстрирует своё безразличие, оделась она прилично. Чёрные джинсы, красивая жёлтая футболка и кроссовки. Приди ко мне такой гость, я бы выскочил в домашнем халате, или надел бы самый стрёмный балахон из своей коллекции. И обязательно в тапочках. Но эта брюнетка наверняка знает себе цену, и не позволяет себе делать некоторые вещи. И всё это уютное одеяние приукрашала непричёсанная голова и заспанный вид.

– Слушай, Лесь. Как ты вообще живёшь? Ну, в плане семьи, друзей.

– Зачем интересуешься?

– Очень интересно узнать. Ты вся такая загадочная, вот и думаю.

– Ну, могу рассказать. Друзей у меня не особо много. Есть пара одноклассниц, но они так себе в этом плане. Только с Дементьевым более активно общаюсь. Он кстати точно так же приходил ко мне, и под окнами выл.

«Антон? Интересно, по той же причине, по которой и я? И с теми же ли целями он сюда наведывался?»

– Очень интересный этот твой Дементий.

– Чего сразу мой? Знакомы мы давно, и дружим примерно столько же. Да, он интересный. Но и всё на этом. Он всегда меня выручал, помогал. Иногда даже защищал.

– Ага, герой-любовник. И даже встречаться не предлагал?

– Ну, предлагать не запрещено, – сказала она и отвела взгляд от горизонта детской площадки, напротив которой мы сидели.

– Ну, судьбу моих хороших друзей ты знаешь. Жили без страха, и погибли без страха.

– Наверняка тяжело о них вспоминать.

– Алесь, а ты когда-нибудь задумывалась о том, почему у меня перебинтованы руки?

– Кстати да, я буквально целый день об этом думала. Откроешь тайну?

«Думаю, она пока что самый близкий мне человек за два года. Можно же ей что-то наконец-то узнать»

Я протянул ей левую руку.

– Разматывай.

Она неуверенно нащупала заправленный край бинта, и начала его вытаскивать, а затем и снимать. Хорошо, что мы сидели почти под фонарём, и всё было более менее хорошо видно. Наконец избавив руку от белой материи она принялась разглядывать предплечье.

– И что здесь не так?

– А ты потрогай, может, нащупаешь чего.

Она начала водить пальцами по нему, пока не наткнулась на несколько длинных и хаотично расположенных полосок. Нетрудно было догадаться, что это шрамы.

– Это… откуда?

– Вскрывашки-открывашки. Долгая и скучная история.

– Болят?

– Нет. Знаешь, я иногда думаю об этих полосах. И почему-то в голову приходят мои друзья. Они встречают меня у входа на тот свет, и угрюмо качают головами. Каждый как один спрашивает меня: «Неужели наши жизни не имели смысла? Зачем ты к нам присоединился?» И только тогда я понимаю, что именно я наделяю их жизни смыслом. Храбрые парни, несчастные парни…вот отсюда и воля к жизни. Они наверняка думали о том, как там остальные. Те, кто там был. Иногда тяжело осознавать то, что ты остался последним среди тех, с кем когда-то водился.

Мой монолог прервал громкий, визжащий и истеричный плач моей спутницы. Она упала лицом в собственные ладони, и начала громко плакать.

«Неплохой сюжетный ход. Браво»

– Эй, ну ты чего? Не нужно здесь плакать, пожалуйста.

– Ну… грустно же. Тебе очень тяжело…

Она продолжала плакать. Я взял её за плечи, и принялся поглаживать ладонью меж лопаток.

– Будешь плакать тогда, когда такое случится с тобой. А сейчас ты должна успокоиться, и вернуть то милое лицо, которое я пришёл увидеть.

Она затихла, и посмотрела на меня исподлобья.

– Ну и придурок ты, товарищ Залётный. Взял, расстроил, я аж расплакалась.

– Не вели казнить, князь батюшка.

Мы оба рассмеялись, и уставились в небо.

«Только что плакала, а теперь смеётся. Я таких не встречал раньше. Она мне нужна. Без неё будет очень сложно потом»

– А на второй руке что?

– Там ожог. Большой, на всю руку.

– Какой ужас… откуда?

– Цыганка попросила позолотить ручку.

– Романов, не шути!

– Да хорошо, хорошо. Я обменял её на суперсилу. Теперь у меня очень устойчивое к повреждениям тело. Может, даже переживу падение с седьмого этажа.

– Если не хочешь говорить, то так и скажи.

«Вот она – обратная психология. Даже придумывать ничего не пришлось»

– В любом случае, эти бинты делают меня более грозным. А это самое главное.

Мы немного помолчали, и я почему-то на автомате начал говорить очень странные слова. Точнее слова самые обычные, но из моих уст они звучат странно.

– Слушай, приходи завтра вечером в парк. Тот, который недалеко от школы. Всё равно ведь выходные.

– Я… подумаю, – неоднозначно ответила она.

«Как же я блин люблю такие ответы. Она вроде и даёт мне надежду, а вроде и отвергает. Ненавижу такое»

– Тогда в семь ровно. Я тебя найду сам, не волнуйся.

– Постой, ты уже уходишь?

– Ну, собирался. А ты хочешь меня в гости пригласить?

– Ну… можно. У меня мама дома. Ничего страшного?

– А с чего такая доброта, Алеся?

– Отстань от меня. Я тебя приглашаю в гости, чаю выпить. Отказываешься?

– Ну как джентльмен я должен настаивать на продолжении нашего рандеву, поэтому я согласен. Пошли к тебе.