Третий брат

Это был капитан Рыбаков, который прибыл на остров пару недель назад, чтобы приготовить всё для приезда Софьи Ивановны и Вити. А вот и они! – первым выскочил сын, радостно бросился к отцу, крепко обнял его и повлёк за собой назад по трапу. Из трюма поднималась жена, улыбавшаяся и с трудом тянувшая наверх большую сумку. Витя подбежал и к ней и попытался взять сумку за ручку, но не смог поднять, пока отец не подоспел к нему на помощь.

– Намаялись? – Рыбаков обнял Витю за плечи.

– Ничего, в порядке. Ты сам-то как? Устроился? – за Витю ответила Софья Ивановна.

– Поедем, всё увидите своими глазами, – одну за другой Рыбаков поднимал из трюма сумки с вещами.

– Пап, а где мы будем жить? – Витя крутился вокруг отца.

– В японской семье, их дом тут неподалёку.

– Правда? – удивился мальчик. – И говорить там станем по-японски? Интересно-то как!

– А ты сумеешь? – Софья Ивановна улыбнулась, искоса посмотрев на мужа.

– Хм, не знаю… – Витя наморщил лоб.

– Не знаешь? То есть не пробовал? – рассмеялся отец. – Что же, рискни, а вдруг получится. Вот так просто, возьмёшь и заговоришь как настоящий японец.

– А правда, как же мы будем общаться? – Софья Ивановна не на шутку встревожилась.

– Не волнуйся, дорогая, – Рыбаков обнял жену за плечи, – в семье Накасимы прекрасно говорят по-русски. Мари, жена Иошито, несколько лет преподаёт русский язык в школе, да и вообще японцы на севере Сахалина с давних времён учили русский. Плохо ли, хорошо ли, они почти все понимают и могут объясниться по-нашему.

– Но хотелось бы, – немного успокоившись, Софья Ивановна задумалась, – друг друга понимать… как надо…

– У тебя есть все шансы заняться с Мари языком, да и вообще, так сказать, культурой, пока мы с Иошито устроим наше пристанище в их доме. Надеюсь, временное… пока не обретём что-нибудь своё.

* * *

Вместе с поклажей они расселись на небольшом военном грузовичке. Машиной управлял мрачного вида сержант в бараньем полушубке поверх потрёпанной гимнастёрки. Средних лет мужчина, он имел загадочный вид, словно мумия. Происходящее вокруг представлялось ему лишь игрой воображения – приезжих вместе с их поклажей он развозил словно детей, прибывших на праздник, после которого они разъедутся по своим домам, и всё примет прежний вид. Действительно, кто мог бы о себе сказать, сколь долго он задержится на острове. Чаще всего думалось, вот закончу одно дело и… поминай как звали, ту-ту – на материк. А-а… не тут-то было, остров принимал холодно, да держал горячо.

Мумии-возчику было хорошо известно, что не многие из прибывших смогли бы сразу понять, что здесь будет дальше. Сегодня, завтра и послезавтра – день до и день после… вязко тянулось время. Прибывающих охватывало чувство отчуждения, разрыва с миром и словно бы соприкосновения с чем-то иным. Какой-то сюрреализм, иногда привлекательный, а порой отвратительный до дрожи…

В стороне от материка остров жил собственной жизнью. Добраться до него и в мирное время было не так просто по причине отсутствия возможностей. Люди ближе к лету стремились выбраться из дома и провести время в путешествиях или где-то на море, нежась в обаянии дальневосточного солнца. Редко бывало, когда чей-то выбор – куда поехать – падал на север Сахалина. Да и скорее не в пользу последнего, а так, по нужде, когда сердцем владело желание узнать что-то необычайное и рядовые похождения уже не слишком привлекали искателя приключений.

Сахалин стал тем самым местом, где скудость природы восполнялась молодой фантазией тех, кто впервые оказывался здесь. А добавить здесь можно было многое – Творец словно замер над островом, то ли от запоздалого сожаления, то ли от сострадания к тем, кто прибывал сюда не по своей, а по чужой воле.

Но в любом случае, уже оказавшись на острове, сожалением жив не будешь, – нужно браться за дело. Так полагал капитан Рыбаков, которого быстро миновала жалость к себе и волна уныния, заливающая душу всякого вновь прибывающего сюда. «Что же, – говорил он, – если вовремя не одёрнуть себя самого, так и умом тронешься. А каково тогда будет им?!» – Алексей Петрович с нежностью подумал о жене и сыне.

Софья Ивановна знала упрямый характер мужа и не сомневалась в том, что он всегда найдёт решение, которое позволит им сохранить устойчивые отношения при любых житейских неурядицах. Обычно даже самой себе не объясняя, почему такая уверенность никогда не оставляла её, она вспоминала прежние эпизоды их жизни. И всё же…

То, что случилось однажды, осталось для Софьи Ивановны на самой грани, за которой наступает необъяснимое.

* * *

Артиллерийский полк, где служил капитан Рыбаков, прибыл на границу с Латвией.