Третий дубль (из сборника "Белая дурь")

– Так где же таинственным образом попавшая к вам видеотехника? – спросил Панин. Он решил, что Бабкину совсем не обязательно знать о том, что рассказала ему Татьяна Данилкина о краже из квартиры Орешникова.

– Почему же таинственным?! Я уже говорил по телефону. Пока я был на гастролях, Леня привез видик на дачу. А вот зачем?.. – Бабкин подошел к деревянной панели стены, быстрым движением нажал какую-то кнопку. Панину показалось, что сучок в доске. Потом толкнул ладонью одну из досок, и открылась дверь в небольшой чуланчик. Первое, что бросилось в глаза, – огромная коробка телевизора «Грюндик», а на ней поменьше – фирмы «Хитачи». За коробками на вешалке висели кожаное пальто, плащи, на полке стояло несколько бутылок сухого грузинского вила.

– Голь на выдумки хитра. Нас, обывателей, так запугали статьями о преступности, что приходится думать о самозащите. Об этом тайнике знаю я, знала моя жена, ныне покойная, мой братец Леня.

– Вы уверены, что это его техника? – спросил капитан.

– Уверен. Не так часто у нас в Союзе можно встретить «Грюндик» с хрустальным стеклом. Да и о чем говорить? Я же видел у Лени именно этот видик! Сам не однажды пользовался им.

– А брат не оставил вам никакой записки?

– Нет.

– Странно…

– Странно, что он привез технику, – недовольно сказал Бабкин. – А писать записки не в Лёниных правилах. Да и зачем? Объяснил бы при встрече.

– Похоже, свидание откладывается, – сказал Панин и обернулся к Никитину: – Женя, давай своих понятых. Надо пальчики брать с аппаратуры.

– Понятых? – насторожился хозяин. – Не хотелось бы. Чужие люди, тайник…

– Это ваши соседи, старики Утешевы, – доложил Никитин.

– Тем более! У них внуков целый выводок. Знаете что, – предложил Бабкин, – давайте вытащим технику в комнату, а дверь в чулан закроем? Ничего же не нарушится?

– Почему бы и не вытащить? – согласился младший лейтенант. Но Панин строго взглянул на него. – Товарищ капитан, составим протокол об изъятии техники из тайника, – как ни в чем не бывало продолжал Никитин. – А с понятыми будем пальчики проявлять.

Вытаскивать технику без понятых, а потом при них проводить все остальные следственные действия было нарушением. Но Панину стало жалко артиста – строил тайник, старался, а чужие люди будут глазеть. Неизвестно, что у них за внуки!

Не распаковывая, осторожно, они перенесли видеомагнитофон и телевизор в комнату. Телевизор был такой громоздкий, что капитан отметил про себя: одному человеку с ним трудно управиться.

– Владимир Алексеевич, а как Орешников мог попасть к вам на дачу? – спросил он, когда младший лейтенант ушел за понятыми.

– У него есть ключи.

– Он бывает здесь в ваше отсутствие?

– Бывает когда захочет, – усмехнулся Бабкин. – Когда есть компания.

– А своим друзьям он не мог показать ваш тайник?

– Вы хотите сказать – своим подругам? Нет, товарищ капитан. У Лени хватает грехов, но слову его можно верить.

– Значит, он сюда приезжал с женщинами? – задумчиво сказал Панин. Бабкину почудилось в словах капитана осуждение, и он сказал с вызовом:

– Да, с женщинами. Не вижу в этом ничего плохого. Тем более что женщины у Леньки – люкс.

– Вы когда вернулись с гастролей? – спросил капитан.

– Позавчера.

– А приехали на дачу?

– Вопрос понят. Вы думаете, не жил ли Леня все это время на даче? У меня такая мысль тоже появлялась. И позавчера вечером я махнул сюда. Никаких следов Ленькиного пребывания! Кроме его имущества.

– Откуда такая уверенность?

– Капитан! О чем вы говорите?! Если на дачу приезжает такой человек, как мой брат, да еще с женщиной…

– Непоправимый урон припасам?

– И такое бывает. Но чаще всего наоборот. Он привозит еды и напитков на неделю, а сбегает через день. Нынче же наш кумир торопился – поставил технику и назад. Не выпил даже бутыли «пепси».

«Неужели помнит, сколько бутылок пепси хранится в холодильнике?» – подумал Панин, но спрашивать не стал. У него были более серьезные вопросы. В это время появился младший лейтенант с понятыми – высоким седым стариком с палкой и еще не старой женщиной. Старик был в красивой адидасовской майке, а женщина, несмотря на жару, кутала поясницу в плед. Старика Панин сразу же узнал. Несколько лет назад он работал зампредом горисполкома и частенько давал интервью по телевидению, объясняя согражданам, почему в Ленинграде не хватает то одних, то других продовольственных товаров. Не так давно его проводили на пенсию.

– Борис Павлович Утешев и его супруга Матильда Викторовна, – представил понятых Никитин. – Любезно поверили мне и без документов. – Говорил он вежливо, но чувствовалась в его голосе некоторая молодая снисходительность. Вот, дескать, каких классных привел я вам понятых. Любуйтесь.

«Ведь наверняка знает, что Утешев был большим начальником, – подумал капитан. – А сам Борис Павлович? Охота ему быть понятым? Может, со скуки? Все-таки событие!»

Утешев сдержанно поздоровался.

Владимир Алексеевич засуетился, отодвигая от стола стулья, чтобы посадить гостей, но спохватился и вопросительно посмотрел на Панина.