Третий контур

— На самом деле все еще хуже. То есть формально мы можем сказать, что в классе есть Марина, на которую заглядываются мальчики, и Ваня, на которого заглядываются девочки. Для нас это норма. А вот влюбленность, например, в популярного киноактера — уже нет. Но этих детей воспитывали иначе, для них интернат — родная семья. Любое сексуальное влечение внутри этих стен для них всегда будет нагружено инцестуозностью. И, соответственно, виной. Возможно, в их представлении влюбиться в виртуальный инет-образ как раз вполне нормально, а в одноклассницу, с которой когда-то сидели на соседних горшках — уже не вполне. Но само влечение при этом, естественно, никуда не девается, так что можете себе представить…

— Они действительно сидели рядом на горшках? — перебила Оля.

— В фигуральном смысле, — поправился Митя. — Группу собрали, когда детям было по пять-шесть лет. Но принцип вы поняли.

— Но это же… преступление, — тихо сказала Оля, — за это судить надо. Кто же посмел принять такое решение?

— Те, кто решал тогда, решают и сейчас, — резко ответил Митя. — И если вы не поняли, они уже планируют переход на раздельное обучение. Сортируя детей по психотипам.

— Если мы дадим положительный отзыв об интернате? — уточнил Борис.

— Да, если дадим положительный, его учтут, — подтвердил Митя.

— А мы его дадим? — спросила Оля.

— У нас пока никакого нет, — отрезал Митя. — Давайте работать.

Все надели наушники и уткнулись в мониторы. Наступила тишина, изредка прерываемая клацаньем клавиш при смене обзорной камеры или скорости перемотки. Впереди ждал гигантский объем работы — предстояло пропустить через себя огромное количество избыточной информации, чтобы выделить немногое нужное. Но сделать это было необходимо, программы с такими задачами не справлялись.

Через несколько дней общая картина стала ясна, социальная карта группы составлена. Митя еще раз сверил полученные результаты и негромко кашлянул, привлекая внимание.

— Ну-с, коллеги, похоже, нам пора переходить к близким контактам. С кого предлагаете начать?

— Может, с учителей? — предложила Оля.

Митя посмотрел на Бориса:

— Твое мнение?

Борис отрицательно покачал головой.

— Не думаю. У двоих уровень немногим выше среднего, да и третий вряд ли потянул бы. Наш хакер определенно среди близнецов. Предлагаю начать с Марата.

— С Киборга, значит, — задумчиво начал Митя, но Оля перебила его.

— Кончай обзывать детей! Меня от твоего «хорька» уже передергивает! У Марата, между прочим, имя есть; какой он тебе Киборг!

— В классе есть тезки, просто они пока не попали в зону нашего внимания, — спокойно ответил Митя, — но в любой момент могут попасть. В разработке лучше применять кодовые имена, которые точно не пересекутся; это общая практика. Так что пусть уж Марат у нас будет Киборгом, Ваня — Королем, Марина — Королевой, и дальше по списку.

Он остановился, ожидая возражений. Все молчали. Митя выждал еще несколько секунд и продолжил:

— Можно, конечно, начать с Киборга… Но хочу сразу предупредить — это точно не он.

— Почему? — спросил Борис.

— Его уже опрашивали после инцидента, и он не признался. А близнецы, как вам известно, не умеют врать.

— Так какого черта тогда мы занимались этой дурацкой классификацией?! — Борис мотнул головой в сторону экрана с социальной схемой группы. — Если можно просто задать каждому из близнецов прямой вопрос.

— Их опросили еще на первой проверке, — ответил Митя, — но, к сожалению, безрезультатно. Близнец не способен лгать, если ложь может дать ему какие-то преимущества или каким-то образом выгородить его. Но защищая товарища, он вполне может и соврать; другое дело, что это сразу становится заметно — по соматическим реакциям. На это проверяющие и рассчитывали; они не могли предположить, что все двадцать семь воспитанников выдадут сходные соматические реакции. Возможно, соврали все — а по каким причинам, нам и предстоит выяснить.

— Тогда не понял про Киборга, — сказал Борис.

— Взлом «умной руки» только для него мог быть эгоистичной целью, — пояснил Митя, — а для любого из его одноклассников это действие в интересах друга. То есть соврать мог любой, кроме него. Хакер не он.

Борис согласно кивнул.

— Все равно, давайте начнем с него. Если остальные в этом отношении для нас неразличимы, начнем с того, кто выделяется.

20

На следующий день за завтраком Марков представил друзей воспитанникам, объявив, что комиссия из «Биотроникса» намерена закрыть наконец дело о программном сбое в своем изделии. Он призвал близнецов помогать работе комиссии и подробно отвечать на все вопросы. Митя подошел к Киборгу и пригласил его в кабинет при серверной, превращенный друзьями во временную штаб-квартиру. Разумеется, приглашение Марата не обрадовало, но он понимал, что отвертеться все равно не удастся. В назначенный час он появился в штаб-квартире, всем своим видом показывая, как достали его эти бесконечные вопросы.

— Что еще вы хотите узнать? Я ведь уже все рассказал, и не один раз!