Третий контур

По узкой тропинке вдоль берега друзья прошли мимо песчаного пляжа с огороженной купальней для детей, мимо потемневших от времени мостков, мимо камышовой отмели. Наконец тропинка привела их к нагретому солнцем древнему каменному языку, плавно уходившему под воду. Митя опустился на теплый камень, Борис последовал его примеру. Оля стянула через голову цветной сарафанчик и осталась в белом раздельном купальнике, мало что прикрывавшем.

— Ты чудо! — сказал Борис совершенно искренне.

Оля улыбнулась в ответ, и Борис испугался, что сейчас на ее белоснежных трусиках проступит темное пятнышко — предательский след их полуденной любви. Он хотел было встать, но Оля уже отвернулась от них и стала осторожно спускаться к воде. У самой кромки она остановилась, подняла руки и привычным движением собрала волосы в роскошный хвост. Борис невольно залюбовался ее точеной фигуркой и вдруг вспомнил эту позу — точно так же собирала волосы девушка из другой эпохи, статуэтку которой он видел однажды в каком-то музее. Вечная красота! — подумал он. Митя как будто прочитал его мысли. Восхищенно глядя на девушку, он прошептал:

— Puella eterna…

— Что? — не понял Борис.

— Вечная девочка, — тем же шепотом ответил Митя. — Повезло тебе.

— Это верно, — сухо подтвердил Борис, показывая, что не намерен развивать тему.

Митя почувствовал его настроение и замолчал. Борис смотрел на неправдоподобно чистое небо, на воду в ослепительных бликах, на удаляющуюся каштановую головку, вызолоченную полуденным солнцем — и его заполняло тихое, спокойное счастье. Почти что счастье — где-то в глубине все еще неприятно зудела неустранимая темная червоточина. У этой червоточины было имя — «Биотроникс». Борис вдруг понял, что именно из-за нее Митя организовал им и этот пикник, и безумный полуденный секс. Что же мы наделали? — с тоской подумал он. — Что же я наделал?

24

Следующим утром друзья собрались в своей штаб-квартире, ожидая Дон Жуана. Оля стояла у окна, Митя в очередной раз перетасовывал свои социальные схемы, Борис, как обычно, начал день с сетевого серфинга. Они уже так притерлись друг к другу, что долгое молчание совершенно не тяготило. Наконец Оля оторвалась от пейзажа за окном и подсела к Мите.

— Скажи, ты веришь Матвею? Хакер точно здесь?

— Скорее всего. Но не факт. Протезом могли управлять и с микродрона, телесное присутствие тут совершенно необязательно.

— А Матвей разве этого не понимает?

— Прекрасно понимает. Его слова означают лишь одно — институт не хочет, чтобы мы рассматривали другие версии.

Оля слегка наклонила голову.

— Но мы же будем?

— Разумеется. Мы будем копать везде, куда только сможем дотянуться. Вот, Боб уже копает.

Оля ненадолго задумалась.

— А Матвей знает, что мы будем искать следы в сети?

— Конечно знает. Он же сам учил меня работать. А сейчас по-другому никак не получится.

Оля хотела еще что-то сказать, но тут в дверь постучали, и в комнату вошел стриженный под ноль мальчуган, уже успевший сменить северную бледность на ровный деревенский загар.

— Здравствуй, Коля! — поприветствовал его Митя. — Проходи, присаживайся. Нас ты уже знаешь, и знаешь, зачем мы здесь. Так что ты, наверное, догадываешься, что нас интересует.

Дон Жуан криво усмехнулся.

— Известно что. Мы же до этой драки никого не волновали, нас просто ни для кого не существовало. А тут сразу зачастили… Всякие…

Он замолчал, и Борис догадался — это не от того, что Коля не смог подобрать нужное слово; просто он не стал говорить его вслух. Впрочем, все и так было понятно. Но Митя, конечно, ухватился совсем за другое.

— Драки? То есть это не было неспровоцированным нападением? Никита чем-то задел Марата?

Дон Жуан мгновенно набычился и заерзал в кресле.

— Н-нет… Мы же друзья…

Борису стало жалко мальчишку, загнанного в этическую ловушку, но Митя продолжал напирать:

— А ты? Ты когда-нибудь подтрунивал над Маратом?

Дон Жуан опустил голову.

— Иногда… Редко… Но я ведь не со зла. Он же мне как брат.

— А остальные? Ваня, Марина? Они подтрунивали?

— Я не знаю…

Дон Жуан замер, сосредоточенно разглядывая свои кроссовки. Оля потянулась к клавиатуре, предусмотрительно спрятанной под столешницу. На экранах появилась фраза:

— Он не переигрывает?

Митя тут же набил ответ:

— Близнецы не умеют врать, ты же знаешь. Физиология сразу их выдаст.

— Ты уверен? — набила Оля.

Отвечать Митя не стал. Вместо этого он снова обратился к Дон Жуану:

— И последний вопрос. Скажи, тебе нравится какая-нибудь девочка?

Дон Жуан покраснел так, как будто его только что заставили выпить стакан кипятка.

— Я не буду отвечать на этот вопрос, — произнес он еле слышно.

— И не надо! — Митя махнул рукой, как бы призывая отбросить все мучающее и неудобное. — Спасибо, Коля, ты нам очень помог. Можешь идти; надеюсь, нам больше не придется напрягать тебя.

Дон Жуан взглянул на него с заметным облегчением, попрощался и быстро вышел. Борис подошел к Оле сзади, легонько сжал ее плечи, уже тронутые легким загаром, и продекламировал:

— Сильнее ей не мог он возразить!

В ответ Оля скорчила одну из своих трогательных гримасок.

— Признаю!