Третий лишний

- Она вела себя непристойно, и он… Это видел весь город!

- Что видел? Ну, же?!

- Он ее ущипнул! – пояснила Кэтрин, и у Айзека вырвался вздох облегчения.

- Кто он?!

- Мистер Марч.

- Кто?! – спросил таким голосом, что Кэтрин совсем перепугалась, решив, что Ханна совратила добропорядочного главу семейства. – И что дальше?

- Пощечина.

- Кому? Кто дал пощечину? – уже ревел Айзек, раздраженный отсутствием логики и порядка в рассказе жены.

- Эмма!

- Он ее ущипнул, и она отвесила ему пощечину?

Кэтрин кивнула и снова заплакала.

- О! – выдохнул Айзек то ли от раздражения, то ли от облегчения, что наконец-то что-то прояснилось. - Как она кокетничала?

- Не знаю! – разозлилась супруга. – Я там проповедь слушала, а не по сторонам смотрела!

- А не мешало бы и по сторонам поглядывать, – съязвил муж. – Кто тебе сказал, что она кокетничала?

- Мне рассказали.

- Кто?!

- Доброжелательницы!

- С такими доброжелательницами и врагов не надо! Так кто тебе об этом рассказал? – упрямо настаивал он.

Подобный тон мужа Кэтрин услышала впервые.

- Мэри, - ответила и, заметив выражение его лица, пояснила: - Наша экономка.

- Она там была?

- Нет, но…

- Нет? Так откуда она знает?

- Ей сказали…

Айзек, не дослушав, резко позвонил в колокольчик.

Через минуту раздались тяжелые шаркающие шаги экономки. Не успела она войти в комнату, как он приступил к допросу:

- Вы видели, как Ханна кокетничала с мистером Марчем?

- С Эммой! – почти в один голос поправили его обе женщины.

- Вы сговорились?! – рявкнул он. – Какая разница, Ханна или Эмма, если она кокетничала с ним.

- Нет, мистер Гриндл.

- Тогда откуда знаете, что она кокетничала?

- Мне рассказали об этом те, кто видели это безобразие! – напыщенно ответила Мэри.

- Тогда почему они не сделали ей замечание, если видели все это?

- Я не знаю, мистер Гриндл.

- А я знаю! – закричал он на экономку. – Потому что они ничего не видели! Какая бы здравомыслящая девица стала бы строить глазки этому старому, почти беззубому развратнику! Она что, лучше себе не могла найти воздыхателя?!

- Не знаю, мистер Гриндл, но для миссис Марч супруг не безобразный! – подлила масла в огонь Мэри.

- А! Так это миссис Марч всем рассказывает, какой у нее примерный муж и какая развратная у нас служанка?

Теперь уже обе женщины испугались. До этого момента они никогда не видели его таким. Мистер Гриндл всегда был выдержанным, не позволяя себе даже скверных слов, а тут его словно подменили.

- Миссис Марч утверждает, что у нее достойный, скромный муж, котор…

- Который что?! Который служанок за задницы хватает и не дает им прохода, да так что молодые служанки от них бегут и задерживаются только безобразные, которым его внимание за радость?

- Перестань, Айзек! – надрывно закричала миссис Гриндл. – Это такая мерзость! Откуда ты это знаешь? Этого не может быть!

- Если ты этого не знаешь - не значит, что этого нет! – прошипел он жене в лицо. – Об этом в Блумсберге все знают и смеются над его неуемной распутностью. Прислуга друг другу рассказывает, предупреждая, а виновата Эмма? И должна страдать наша репутация?! Вот уж нет! – от злости его трясло.

- Я всегда говорила… - попыталась вставить слово экономка, чувствуя, что ситуация меняется в пользу прохвостки.

- Я вас не спрашивал! – отрезал Айзек и обратился к притихшей супруге. - Подумай сама: если уволим ее, в обществе это сразу же воспримут как подтверждение вины Эммы и правдивость слов миссис Марч, а это бросит на нас тень! Хотя почти каждый знает, какой он старый распутник.

Миссис Гриндл всхлипнула.

- Поэтому, - продолжал он, - вы с Эммой с достоинством и гордо поднятой головой нанесете несколько визитов и как оскорбленная сторона на все сплетни, которые позволит себе сказать какая-либо ханжа, будете отвечать, что в большинстве случаев распускает слухи тот, кто хочет спрятаться. Ясно?!

Кэтрин согласно кивнула.

- И чтобы я больше слез и причитаний по этому поводу не видел! – вполне миролюбиво закончил он. – С Эммой поговорю позже.

Когда муж ушел, Кэтрин и экономка многозначительно переглянулись. Миссис Гриндл чувствовала себя одураченной сплетницами, а экономка молчала из-за дурного предчувствия. Слишком уж мистер Гриндл снисходительно относился к этой девице, но высказать сомнения не решилась.

- Можешь идти, – махнула рукой хозяйка и направилась в спальню. Чтобы избежать мигрени, выпила снотворного и заснула раньше, чем обычно, что позволило Ханне подняться к себе в комнату и оставаться там дотемна.

Миссис Гриндл накричала на нее и выгнала из комнаты, поэтому Ханна поднялась к себе и, обняв подушку руками, сидела и смотрела одну точку до тех пор, пока не уснула. Разбудила Марта, сообщившая, что хозяин хочет ее видеть.

Увидев состояние Ханны, попыталась ее успокоить: села рядом на кровать и похлопала по плечу.

- Ничего страшного не произошло. Бывает, случается и гораздо худшее.

От ее жалости Ханна расплакалась.

- Ну, что ты! – вздохнула Марта. – Все знают, какой этот старикашка похотник и гуляка. Это все сплетницы, им только дай повод. А если не дашь, сами придумают.

Видя, что подруга не успокаивается, положила голову на ее плечо: