Третий лишний

Миссис Гриндл довольно улыбалась и гордо восседала рядом с Айзеком. Но, заметив, что жеманные, пылкие взоры Абегэйл на ее супруга, после выпитого вина стали более откровенными и многообещающими, потемнела лицом и замкнулась.

Айзека же веселили томные взгляды именинницы. Худощавую, невзрачную женщину с мелкими чертами лица сложно было назвать обаятельной или милой, но ему нравилось наблюдать, как у супруги меняется настроение.

Миссис Гриндл держалась долго, но все же покинули супруги Гриндл гостеприимный дом тоже первыми. Сославшись на усталость от большого количества людей, раздраженная Кэтрин сухо попрощалась с именинницей и ее мужем и села в нанятый кабриолет. Ехали молча.

Войдя в дом и столкнувшись со встречающей их Эммой, окончательно потеряла самообладание и начала срываться на служанке.

- Ты можешь быть расторопнее?! – закричала она, когда Ханна дольше обычного развязывала шнурки ее ботинок. Они запутались, а, дергающая в нетерпении ногой, миссис Гриндл только сильнее затягивала узел. Не вытерпев, пнула служанку по бедру и обутая убежала в свою комнату.

Понимая истинную причину подобного поведения супруги, Айзек был удовлетворен. Вспомнив, как Кэтрин, отказываясь исполнять супружеский долг, предлагала ему обратиться к падшим женщинам, едва сдержал мстительную улыбку.

- Дай ножницы, – бросил он Ханне и направился к супруге в спальню.

Когда Айзек опустился перед ней на колени, собственноручно разрезал шнурок и снял с нее обувь, Кэтрин даже улыбнулась. Нежно поцеловав супругу и клятвенно заверив несколько раз, что считает миссис Сандерс неприятной, вульгарной особой, протянул ей успокоительные капли и, пожелав добрых снов, удалился.

После дружеской встречи, хорошего вина и женского общества у Айзека было чудесное настроение, которое было бы еще лучше, если бы не настойчивой зов мужской плоти.

Воспоминания о неожиданном утреннем визите служанки в спальню возбуждали, но рукоблудство ему уже осточертело до печеночных колик.

«Почему я – здоровый молодой мужчина, с приятной внешностью должен это делать сам с собой, если Кэтрин без уважительных причин оказывается от близости и сама отправляет к шлюхам?»

Борьба с искушением была недолгой и, дернув за шнурок, он стал ждать.

Когда Ханна вошла в комнату, мистер Гриндл невозмутимо курил и читал газету. Он небрежно махнул рукой, указывая на мокрое пятно на паркете.

Она вернулась с тряпкой и начала вытирать пол, спиной ощущая его взгляд.

Зная мистера Гриндла, Ханна уже догадалась, что ее ожидает. Сердце забилось чаще. Так хотелось сказать ему «нет», но желание получить хорошую сумму кричало «да», что от нервного перенапряжения затряслись руки.

Когда мистер Гриндл отложил газету и стал бесстыдно, не таясь, наблюдать за ней, Ханна разозлилась. Ее подмывало швырнуть в его наглое лицо тряпкой, унизить, сказать гадость. Потом он подошел к ней, и перед ее глазами возник чудесный цветок с пятью лепестками, сердцевину которого украшала жемчужина.

Увидев ее изумление, мистер Гриндл плотоядно улыбнулся.

- Хочешь? – цинично спросил, хриплым от желания голосом.

- Нет! – упрямо ответила она, собрав волю в кулак. На такую золотую роскошь ей нужно работать год, если не больше.

Видя ее внутреннюю борьбу, смену эмоций и блеск глаз, Айзек понял, что попал в цель.

- В полночь, в спальне, – сухо бросил, и кулон исчез в его ладони. После ее прищуренного полного ненависти взгляда, он был уверен: Ханна придет.

«А если не придет, что маловероятно, найду другой ключик!»

Когда полночь миновала, Айзека начали одолевать сомнения, однако вскоре слух уловил тихий стук.

«Пришла!» – обрадовался в предвкушении удовольствия.

Молча открыл дверь, и служанка вошла в комнату.

- В чулках?

- Что? – не поняла она.

- Чулки на тебе?

- Нет.

- Раздевайся.

Он внимательно, с усмешкой следил за ее неторопливым раздеванием.

Когда платье соскользнуло на пол, она принялась за корсет… и осталась в тонкой рубашке и панталонах. Оценивая ее ноги, полукружия груди, крутые бедра, Айзек распалялся.

- Полностью! – приказал он.

Раздеваться под пристальным взглядом хозяина было стыдно, но Ханна пыталась изобразить безразличие к происходящему. Сняв исподнее и стоя перед мистером Гриндлом в чем мать родила, она от стыда была готова провалиться сквозь землю, но, заметив его мутные, довольные глаза, ей стало легче.

- Повернись. Медленнее! – он рассматривал ее, как лошадь перед покупкой.

- Может еще зубы показать? – не удержалась Ханна.

- Позже. - Айзек оценил ее сарказм и оскалился в улыбке. – Теперь встань на колени и раздвинь ноги. Шире.

Рассматривая ее, стоящую в животной позе, Айзек с трудом сдерживался, чтобы не накинуться. Подойдя, встал у нее за спиной и опустился на колени.