Третий лишний. Он, она и советский режим

Третий ленинградец, врач-психиатр Г. С., работающий ныне в том же качестве в Нью-Йорке, так определил свои впечатления от советских пациентов с сексуальной патологией: „Массовое незнание техники секса в стране приводит к тому, что миллионы женщин получают от первой интимной встречи с мужчиной только страдания, боль, унижения. В женской среде возник по этому поводу даже горький анекдот: „Чем мастурбация отличается от полового акта? Да, в общем, ничем, все то же, только поговорить потом не с кем…” Лишив наших граждан сексуального воспитания и образования, мы создали армию мужчин-онанистов, которые онанируют с лицами противоположного пола, не давая им наслаждения. Секс по науке есть альтруизм, но подавляющему числу советских граждан этот факт неизвестен”.

Это свое решительное суждение ленинградский психиатр подтверждает цифровым материалом из советской научной литературы. Профессор А. М. Свядощ обследовал в Ленинграде и Караганде (Казахстан) две группы женщин по 300 человек в группе. Пациентки его были нормальные женщины, живущие супружеской жизнью не меньше трех лет. При обследовании оказалось, что оргазм при каждой или почти каждой половой близости испытывает 16 процентов опрошенных, часто испытывают оргазм (не больше чем в половине случаев) — 22 процента, редко — 44 процента и никогда — 18 процентов. Таким образом, при двух опросах в разных концах страны медики получили один и тот же результат: 62 процента замужних женщин почти или полностью не получают радости от половой жизни. В деревне (по причинам, о которых говорилось в главе „Деревенская идиллия”) число таких женщин должно быть больше — по крайней мере на 10–12 процентов.

Интересно, что другой исследователь, С. И. Голод, опрашивавший большие контингенты женщин о причинах, поддерживающих и сохраняющих брак, косвенно подтвердил данные профессора Свядоща. По данным С. И. Голода, как причину, связывающую их с мужем, женщины в 23,3 процентах случаев называли „привычку друг к другу”. На втором месте стоит „общность интересов” — 22,8 процентов. „Супружеский долг” и всякие другие причины дают 19 процентов. Сексуальную близость супругов, как основу брака, назвали лишь 22,8 процента опрошенных женщин. Нетрудно заметить, что цифры эти коррелируют с числом женщин, которые в Советском Союзе испытывают со своими мужьями подлинное половое наслаждение. Таких, как видим, не набирается и четвертой части[87]

.

Отсутствие оргазма не проходит для женщин безнаказанно. Врачи рассказывают о массе психических срывов и даже глубоких психических расстройств на этой почве. Исследования, проведенные в Ленинграде, показали, что накопление сексуальной неудовлетворенности приводит к раку. Причем к самому безнадежному варианту — раку печени. Таких больных оказалось много.

Возвращаясь к своему практическому опыту, психиатр Г. С. говорит, что в СССР ему то и дело приходилось иметь дело с городскими семьями, где секс был крайне обеднен. Усталый муж и усталая жена, вернувшись с работы, встречаются в постели без большого энтузиазма. Едва завершив половой акт, муж засыпает, не дослушав последнего шепота супруги. Ему завтра на работу. „Я просил некоторых замужних пациенток сравнить секс их „медового месяца” с тем, как все это выглядит несколько лет спустя. „Чем отличался ваш ’медовый месяц’?” Женщины пожимали плечами: „Мы провели интересную поездку… были вдалеке от забот, от работы…” „А в сексе было что-то особенное?” „Да нет, ничего особенного… Сделаем этой спим…” У женщин Советского Союза нет даже претензий к мужу. Им не с чем сравнить свою жизнь. Кругом все так живут…

Но есть и другой тип пациентки. Чаще всего это партийная деятельница, активистка из комитета комсомола. Возраст — лет 19–21. Взгляд напряженный, в разговоре с врачом — бравада: „Я опытная, у меня три мужчины было”. Об этих трех мужчинах она придумывает самые невероятные басни, которые рассказывает своим подругам или соученицам, спокойно живущим в супружестве. При врачебном опросе под гипнозом выясняется, однако, что никакого опыта у активистки нет. Была одна встреча да и та неудачная. Она мечется от неудовлетворенности и пытается сублимировать свой половой голод в комсомольскую или партийную работу. В конце сеанса она признается врачу, что ничего не понимает в делах любви и глубоко несчастна. Она умоляет вернуть ей утерянное душевное спокойствие и с презрением говорит о своей партийной активности… „Есть, конечно, и другие типы женщин, страдающие сексуальной патологией в СССР, — говорит доктор Г. С., — но эти два варианта — наиболее частые”.