Третий путь к рабству. О причинах путинизма и путях выхода

Эффективный менеджер товарищ Си будет правителем Поднебесной в 2012–2020 годах. Он станет очень важной фигурой в русской истории. При нем окончательно определится на XXI век статус России (или того, что от нее останется) в ближнем зарубежье Китая. Какие-то важные впечатления, которые безусловно скажутся на его будущей политике, он вынес из только что закончившегося визита и бесед со своими собеседниками, вся подноготная которых была ему, конечно, досконально известна.

Люди, близкие к российско-китайским официальным переговорам, замечают в последнее время, что китайцы все меньше утруждают себя необходимостью притворяться и что-либо изображать. Они относятся к заискивающей перед ними российской клептократии и ее вождям с откровенным презрением и уже не стесняются выражать это чувство публично.

А как еще они могут к ним относиться, если в Китае подобных шепелявых развозят на грузовиках по стадионам и расстреливают в перерыве футбольного матча за гораздо меньшие прегрешения? Обычай, конечно, варварский по европейским меркам и, к счастью, совершенно невозможный в России. Но в чем-то очень верный.

Возможно, я был и не совсем прав, полемизируя в «Острове Сибирь» с известным отечественным китаистом Андреем Девятовым. Полковник советской военной разведки и крутой патриот Девятов — горячий сторонник «клятвенного союза наших родственных цивилизаций, который даст нам шанс быть не окраиной, в которую переносятся стратегические интересы Китая, а стать равными».

Правда, лелеемые им представления о желательном статусе России в этом равном клятвенном союзе довольно своеобразны и, мягко говоря, не так уж привлекательны:

«Теперь Россия в глазах Китая лишилась статуса, стала прислугой. Но если Россия постарается (курсив тут и далее мой. — А. П.), она может стать старшей сестрой — это хороший статус. В китайском мире мать — это земля, отец — небо, все решают мужчины и братья, но старшая сестра олицетворяет мудрость. Даже если она пьяная, опустилась, о ней надо заботиться, ее огород надо вспахать, ее нельзя бросить».

Но с другой стороны, а о каком еще статусе кроме девятовской мудрой старшей сестры — сырьевой подстилки — может мечтать встающая с колен шепелявая Россия?

ГРОЗА 12 ГОДА

21 мая 2010 года.

Беседа известных политологов на тему «Президентская кампания 2012 года» тянулась вяло и академично. Эксперты дружно соглашались, что президентская кампания уже идет и в ней участвуют два человека. Не в том смысле, что были, есть и будут только два претендента на пост президента, а в том, что они же и два последних оставшихся в России избирателя. Или, может быть, даже полтора.

За два года интенсивного избирательного процесса они определятся с выбором, сообщат об этом «элитам», а те построят население. Ситуация достаточно кафкианская сама по себе, но уже настолько усвоенная изуродованным коллективным сознанием российского социума, что не вызывала, повторяю, никаких эмоций ни у участников программы, ни у ее слушателей.

У передачи неожиданно появился нерв, когда ведущая задала очень простой, вовсе не намеренно коварный, а движимый скорее естественным женским любопытством вопрос: а зачем, собственно, Владимиру Владимировичу после почти тринадцатилетних изнурительных галер снова становиться в 2012 году президентом РФ?

Два околовластных политолога в законе рассуждали очень долго, важно и блудливо, совершенно игнорируя поставленный им вопрос, словно в нем прозвучала какая-то недопустимая в приличном обществе непристойность. Дмитрий Орешкин, напротив, ответил очень точно и по существу. Как человек воспитанный и интеллигентный, он нашел корректную и юридически безупречную форму для своего высказывания. Для предельной ясности дальнейшего изложения я позволю себе перевести его ответ на более простой язык:

Путин боится, потеряв власть, оказаться в тюрьме.

Страх этот (присущий не одному только Путину) — действительно центральная пружина действующего сегодня в России политического механизма. И это все понимают. Никто же не возразил Орешкину: «Нет, что вы! Путин хочет стать президентом в 2012 году, чтобы продолжить начатое им великое дело исторических реформ, абсолютно необходимых для возрождения России».

Даже прокаженный Павловский, которому давно уже терять нечего, не отважился выдавить из себя что-нибудь подобное. Тем более что совсем недавно в своем кругу он поведал нечто совсем противоположное: «Не забывайте, что все мы с вами воры, господа».

Не забывают. Поэтому избиратель № 1 будет голосовать за себя. У него теперь пожизненный план Путина — на галерах день простоять и ночь продержаться.

Теперь немного о венценедоносном недоизбирателе. Мне уже приходилось говорить об эволюции его субъектности. Вначале он был совсем никто и звать его было никак. Так, посадили пацана кресло погреть до первого сигнала на выход и заодно Конституцию изменить под другого человека.