Третий путь ...к рабству

Друзья, сограждане, внемлите! Не славить Путина пришел я. Путин — вор! Но вор строптивый. Вызов дерзновенный пиндосам бросил он, уполовинив дань и свой общак расширив. В ответ жидомасонка Клинтон воров послушных собрала в Болоте, оранжевой заразой напитав.

Мы с Путиным должны зачистить эту нечисть. Он не захочет, чтоб пиндосы ему железный прут всадили в зад как благородному Кадаффи.

Он ощетинится штыками от хладных скал до пламенной Колхиды и станет меньше воровать. А армии нужны солдаты, ракеты и глонассы. С ним расцветут науки, ремесла и искусства. Я знаю — город будет!

Назло надменному пиндосу через двенадцать лет здесь будет город-сад!

На вечере было много еще других колоритных персонажей. Пассионарный антисемит с яркой левантийской внешностью, парочка великих грешниц, уже упомянутый нами старейший из апостолов Станислав, когда-то справедливо полагавший, что вор, даже строптивый, должен сидеть в тюрьме… На всех них просто нет времени.

* * *

Владимир Владимирович, 8 декабря ваш маленький Геббельс мобилизовал все оставшиеся у него в распоряжении интеллектуальные силы, готовые вас защищать. И посмотрите, какие же бесстыжие отморозки и отморозицы у него собрались.

И это еще не все. Послушайте, что они — ваши профессиональные холуи по вызову — вынуждены о вас говорить, чтобы хоть как-то зацепить аудиторию: «вор», «давно от него тошнит».

И как же с такой устойчиво сложившейся репутацией и с такой биографией вы собираетесь править нами еще долгих двенадцать лет, харизматический вы наш?

Задумайтесь и сделайте правильный выбор. У вас, наверное, есть боевые награды. Медалька Штази 3-ей степени, например. Оденьте их и гордо с высоко поднятой головой поднимитесь по трапу «Воровского парохода». У вас пока еще сохраняется такая опция.

Инвентаризация власти

07 января 2012 года

Российское общество вплотную приступило к решению исторической задачи перехода от путинского Паханата (современной инкарнации традиционной Русской Власти) к нормальной республике.

К демократическому государству, в котором различные политические силы: левые, либералы, националисты, — смогут конкурировать за доверие граждан на свободных выборах. Также как в Испании, Польше, Румынии, Турции, Бразилии, Южной Корее, Греции, Чили, Португалии, Сербии, Аргентине, Тунисе, Индонезии, Непале, Тайване, Либерии и многих других странах в самых разных регионах мира, совсем недавно живших в условиях диктаторских и авторитарных режимов.

Этот переход — не прыжок в Царство Божие, а всего лишь запоздалое выполнение российским обществом необходимых гигиенических процедур. Но будущее России и само ее существование зависит от того, займет ли этот переход несколько месяцев или мы обреченно оставим его на потом, доверив его выполнение самому пахану, как настойчиво уговаривают нас сегодня его самые искусные и самые бесстыжие сирены.

Естественно, что в воздухе витает идея Круглого стола и переговоров оппозиции с властью. Польские и испанские рецепты, однако, в наших пенатах не работают. Нет у нас ни Валенсы, ни Ярузельского, ни Суареса, ни тем более Хуана Карлоса. Карлосов еще в 1918-ом вырезали под корень.

В последние дни в интернете интенсивно обсуждалась проблема «коллективного Валенсы» и источника его полномочий. Остановимся сегодня на проблеме власти как переговорщика. Она не менее сложна и интересна.

Власть любого диктатора, даже самого крутого, никогда не бывает абсолютной. Она всегда конвенциональна, то есть остается условным соглашением его окружения. И в этом смысле она более хрупкая, чем власть избранного лидера в устойчивой демократии.

Тот же товарищ Сталин последние лет двадцать пять своей жизни непрерывно перетряхивал своих соратников, пока не оказался беспомощно лежащим в луже собственной мочи на полу своей аскетической резиденции в Кунцеве.

И судьбу товарища Путина будет решать не он один, а все сегодняшнее политбюро — 15–20 авторитетнейших пацанов, опираясь на «мнение народное» (настроение 200–300 нотаблей из второго эшелона кремлевской клептократии).

Вот на это настроение и может влиять оппозиция и массовыми действиями и неформальными переговорами с нотаблями и членами политбюро. Формальные же переговоры с официально назначенными представителями высшей власти, как мне кажется, в ближайшее время не предвидятся.