Третий путь ...к рабству

Вынужден снова повторить некоторые простые истины, отмеченные ещё тринадцать лет назад в статье «Путинизм как высшая и заключительная стадия бандитского капитализма в России»:

«Характер социально-экономической реальности, сложившейся в России за последние 10 лет, не является предметом дискуссии. Суть её заключается в полном слиянии денег и власти на персональном уровне, когдаслово „коррупция“ становится уже неадекватным для описания происходящих явлений.

Классическая коррупция требует наличия двух контрагентов — бизнесмена и правительственного чиновника, которому бизнесмен дает взятки.

Но российским олигархам (потаниным, березовским, абрамовичам) не надо было тратить время и деньги на государственных чиновников. Они сами стали либо высшими государственными деятелями, либо теневыми фигурами в президентском окружении, обладающими распорядительными государственными функциями, о чем откровенно и громогласно объявили городу и миру в знаменитом интервью Б. Березовского Financial Times в октябре 1996 года. Так бесстыдное соитие власти и денег достигло своего логического завершения.

Наивно ожидать от Путина попыток демонтировать систему бандитского капитализма, основанного на полном слиянии власти и собственности, когда знаковые символические фигуры этой системы являются ключевыми теневыми игроками путинского проекта».

Прошедшие годы подтвердили и наш анализ ельцинской эпохи и прогноз путинского правления. Как признают теперь уже правительственные эксперты, курс, которым ведет страну сегодняшняя власть, — это национальная смерть русского народа.

Как наши «либеральные» министры, эксперты, финансисты могут, находясь в здравом уме и ясном сознании, рассуждать о продолжении экономических реформ и совершенствовании рыночной экономики, когда отсутствует ее фундаментальный институт — частная собственность?

Ведь все они, включая В. Ашуркова, прекрасно знают, как практикующие собственники, что любая частная собственность в России — от нефтяной компании до продуктового ларька — условна, зависит от лояльности феодальным сюзеренам вдоль всей вертикали власти, даруется и изымается в жестком соответствии с приобретением или потерей условным владельцем административного ресурса.

Всепроникающий институт властесобственности представляет собой системообразующий порок российской экономической и политической системы, обрекающий ее на катастрофу.

В течение золотого десятилетия 1998–2008, как с триумфом сообщает нам автор, «подавляющее большинство российских компаний преуспевали, появилось много новых активных игроков на рынке, были созданы сотни миллиардов долларов добавленной стоимости — как с точки зрения текущих доходов, так и с точки зрения капитализации компаний».

А почему же эти сотни миллиардов долларов не воплотились в в возрожденную инфраструктуру, наукоёмкие производства, процветающие системы здравоохранения и образования, а, наоборот, приблизили нас к национальной смерти русского народа.

А потому что все эти замечательные активные игроки функционировали в уродливой воровской системе, природу которой я анализировал еще 13 лет назад.

Взращенные в этой среде старые и новые активные игроки — сотня миллиардеров (абрамовичи, прохоровы, фридманы) и десятки тысяч их менеджеров и управляющих — до недавнего времени были вполне довольны путинским режимом.

Их, конечно, раздражала нахрапистось ближайшего окружения национального лидера. Но по-настоящему их вывело из себя лишь такое «исключительное» преступление кровавого путинского режима, как покупка «Роснефтью» ТНК-ВР, специально отмеченная в статье В. Ашуркова.