Третий путь (СИ)

Горожане знали о разделении Зела на сферы влияния, но ничего не могли с этим поделать. Наместник-викаран внушал им ужас, а периодические казни колдунов и ведьм на костре заставляли их помалкивать. На самом деле, все было не хуже, чем в других городах, а по некоторым аспектам даже лучше. Местные жители давно научились различать зоны и знали, где им грозит быть ограбленными, а где неосторожный взгляд может привлечь стражников. Знали, где взять нужный товар и кому сдать насолившего соседа.

Люди привыкли. Всегда привыкают. И лишь редкие гости города удивлялись стражникам в разных цветных накидках, длинным башням с разноцветными флагами и символами на оных, окружающей город деревянной стене, множеству тупиков, а также обилию проституток в некоторых районах.

Лютер никогда не бывал в Зеле, но слышал о происходящем за его стенами. Разделение на сферы контроля практиковалось во многих городах, но лишь здесь это так выставлялось напоказ. В трех днях пути на северо-запад располагался второй по размеру город Протелии — Волосалаам, славящийся животноводством и рыболовством. Зел находился в тени и на него попросту не обращали внимания.

Город был ухоженным, чистым и светлым, но это если не сворачивать в переулки. Даже днем в подворотнях стоял какой-то неестественный сумрак, в котором крутились подозрительные личности. Лютер, прислужник Войтос, рыцарь Корпат и берсеркер Нандин выглядели сейчас не менее подозрительно. Их пропустили за стены города, лишь когда молестий показал свой именной жетон с троекрестием.

Лютер не знал дороги до резиденции наместника, а потому приказал стражнику в синей туники и с филинов на лацкане сопроводить его. Сехрим жил в центре города в самой высокой башне Зела, тем самым подчеркивая свое положение. На шпиле реял черный флаг с изображением красного клыкастого борова, больше похожего на бородавочника. Это был родовой герб семьи Гурони, со смертью отца Сехрима потерявшей почти все свое влияние.

По пути к резиденции Лютер собрал вокруг себя еще десятерых стражников в разных туниках и перед самыми воротами на территорию резиденции передал им Нандина, строго-настрого наказав не недооценивать берсеркера и сразу же препроводить его в темницу, засадив в самую крепкую камеру. Один из стражников поведал, что самая крепкая давеча была разрушена, но у Лютера не было желания выслушивать причины. Он все узнает у Сехрима.

Резиденция наместиника-викарана представляла собой двухэтажный особняк из желтого камня с портиком на лицевой стороне, состоящим из четырех прямых колонн, поддерживающих полукруглый фронтон, и небольшой садик вокруг. Прямо за особняком возвышалась цилиндрическая башня уже из серого камня, оканчивающаяся конусовидной крышей из красной черепицы. Невооруженным глазом было заметно, что эта башня, как и все остальные в городе, построена много позже остальных строений.

За аллеей ухаживало не менее десятка садовников, и всевозможные деревья, кустарники, цветы и иные растения, несмотря на раннюю осень, все еще по невообразимым причинам светились свежестью, словно только-только расцвели. Вдоль широкой дорожки, засыпанной мелким гравием, по обе стороны располагались цветочные сосуды всех форм и размеров, подобранные отдельно для каждого вида цветов, при этом располагались они зеркально, что усиливало эффект ирреальности, будто попал в другой мир, намного краше настоящего.

Здесь были и фиолетовые обриеты в вазе, которая словно упала на бок, а цветы вытекли из нее густым соком; такого же цвета лаванда находилась на постаменте, похожем на пирамиду, где каждый уровень украшался по кругу небольшими горшочками с этим дивным цветком; разноцветные виолы глядели на мир из широкого круглого таза; красная герань цвела в пухлом, похожем на бочку, вазоне. Были здесь и такие цветы, как агератум трех разных цветов, розовые бальзамины, бегонии и лобелии, подвешенные в кашпо, настурции же висели почти у самой дубовой двери, ведущей в особняк. Лютер не помнил, чтобы Сехрим увлекался чем-то помимо выпивки и женщин.

— Словно мы умерил и попали в Бескрай, — хмыкнул Войтос, тут же скривившись и громко чихнув, распугивая поющих на таких же разномастных деревьях местных птичек.

— Нам туда путь заказан, — тихо ответил Лютер.

На пороге их встретил лакей в черной ливреи, отороченной по краям обшлаги, во?рота и подола. На лацкане у него тоже красовался символ, но уже в форме красного кабана, такого же, как и на флаге. В отличие от стражников у городских ворот, он не стал спрашивать документы или выяснять личности.

— Прошу Вас, господа, — поклонился он и открыл двери. — Господин наместик-викаран уже дожидается вас.