Третий секрет

– Детей, да. Это единственное, о чем я жалею. Но я с самого начала знала, что я хочу принадлежать только Якобу, и он хотел того же. Я думаю, вы всегда ощущали себя его сыном.

При мысли об этом его глаза стали влажными.

– Я читала, что это вы первым обнаружили его тело. Это, должно быть, ужасно.

Мишнер не хотел вспоминать Климента, недвижимо лежащего на кровати, пустой пузырек на столе и монахинь, готовящих тело к погребению.

– Он был замечательным человеком. Но сейчас у меня такое чувство, будто я его совсем не знал.

– Не надо так думать. Просто эта часть его жизни принадлежала только ему. К тому же наверняка и он не все знал о вас.

Вот это верно.

Ирма указала на конверт:

– Я не смогла прочесть, что он написал.

– Вы пробовали?

Она кивнула.

– Я открывала конверт. Мне было интересно. Но только после смерти Климента. Написано на иностранном языке.

– На итальянском.

– Расскажите мне, что там.

Мишнер стал переводить, и она увлеченно слушала. Но пришлось сказать, что из оставшихся в живых только Альберто Валендреа знает, какое значение имеет документ, лежащий в конверте.

– Я знаю, что Якоба что-то беспокоило. В последние месяцы его письма были мрачными, даже циничными. Это непохоже на него. И он ничего не объяснял мне.

– Я тоже его спрашивал, но он не говорил ни слова.

– Он умел хранить секреты.

Мишнер услышал, как хлопнула входная дверь. Послышались звуки шагов по дощатому полу. Ресторан находился в дальнем конце зала, за маленьким вестибюлем и лестницей, ведущей наверх. Наверно, вернулась Катерина.

– Чем могу служить? – спросила Ирма.

Мишнер отвернулся от окна, за которым открывался вид на реку, и увидел перед собой Паоло Амбрози. На итальянце были широкие черные джинсы и темная наглухо застегнутая рубашка. Серое пальто доходило ему до колен, вокруг шеи повязан бордовый шарф.

Мишнер поднялся.

– Где Катерина?

Амбрози не ответил. Лишь смотрел на него, засунув руки в карманы пальто.

Мишнеру не понравился самодовольный вид Амбрози. Он бросился было к нему, но тот спокойно достал из кармана пистолет. Мишнер замер.

– Кто это? – спросила Ирма.

– Наша неприятность.

– Меня зовут отец Паоло Амбрози, – перебил его тот. – А вы, должно быть, Ирма Ран.

– Откуда вам известно мое имя?

Мишнер стоял между ними, надеясь, что Амбрози не заметит лежащий на столе конверт.

– Он читал ваши письма. Я не успел забрать все письма с собой, когда уезжал из Рима.

Она закрыла лицо руками и не смогла подавить невольный вздох.

– И Папа все знает?

Мишнер кивнул в сторону незваного гостя:

– Если знает этот сукин сын, знает и Валендреа.

Ирма перекрестилась.

Мишнер посмотрел на Амбрози и все понял.

– Где Катерина?

Вместо ответа Амбрози направил на него пистолет.

– Пока ей ничего не грозит. Но вы знаете, чего я хочу.

– А откуда вы знаете, что это у меня?

– Или у вас, или у этой женщины.

– Валендреа сказал, что поиск – мое дело.

Мишнер надеялся, что Ирма будет молчать.

– Все, что вы найдете, достанется кардиналу Нгови, – процедил сквозь зубы Амбрози.

– Я и сам не знаю, что мне делать.

– Теперь знаете.

Мишнер хотел сбить спесь с этого наглеца, но не забывал о пистолете. Что с Катериной?

– Катерина в опасности? – спросила Ирма.

– Ей ничего не грозит, – ответил Амбрози.

– Знаете, Амбрози, сами разбирайтесь с ней, – внезапно равнодушно произнес Мишнер. – Она была вашей шпионкой. Мне нет дела до нее.

– Уверен, что ей неприятно было бы это услышать.

Мишнер пожал плечами:

– Она сама полезла во все это, пусть сама и выкарабкивается.

Он не знал, не подвергает ли он опасности Катерину, говоря так, но показать слабость сейчас нельзя ни в коем случае.

– Мне нужен перевод Тибора, – выдохнул Амбрози.

– У меня его нет.

– Но Климент послал его сюда, верно?

– Я не знаю… пока не знаю. – Мишнер хотел выиграть время. – Но я могу это узнать. И вот еще что. – Он указал на Ирму. – Когда я найду его, я хочу, чтобы вы оставили в покое эту женщину. Ее это не касается.

– Климент, а не я втянул ее в это.

– Если вам нужен перевод, то это мое условие. Иначе я опубликую его.

Неприступный Амбрози начал колебаться. Как ни тревожно ему сейчас было, Мишнер с трудом сдержал улыбку. Он все рассчитал верно. Валендреа послал своего приспешника уничтожить текст, а не доставить его хозяину.

– Будем считать, что она ни при чем, – сказал Амбрози, – при условии, что она не читала текста.

– Она не знает итальянского.

– Зато вы читаете. Так что не забывайте о моем предостережении. Если вы не послушаете меня, вы не оставите мне выбора.

– Амбрози, как вы узнаете, прочел ли я текст?

– Я думаю, это трудно будет скрыть. Даже папы дрожали, читая его. Ладно, Мишнер. Пусть это вас не касается.

– Для дела, которое меня не касается, я оказался как-то слишком сильно в центре событий. Чего стоят хотя бы ваши вчерашние визитеры!

– Я не знаю ни о каких визитерах.

– На вашем месте я сказал бы то же самое.

– А Климент? – с мольбой в голосе спросила Ирма.

Она все еще думала о своих письмах.

Амбрози пожал плечами: