Третий шимпанзе

Напротив, возникает вопрос, почему некоторые народы приобрели культурные преимущества, позволившие им завоевать других, несмотря на отсутствие какого-либо заметного генетического превосходства. Так, например, было ли чистой случайностью, что народы банту, родиной которых является экваториальная Африка, вытеснили койсанские народы на большей территории Южной Африки, а не наоборот? Если в отношении завоеваний малых масштабов мы не можем выявить факторы окружающей среды, определившие исход противостояния, то в истории масштабных переселений, происходивших в течение долгого времени, случайность не могла играть решающую роль, тогда как значение основных факторов становится более очевидным. Поэтому в четырнадцатой и пятнадцатой главах я рассмотрю два наиболее масштабных переселения в недавней истории: современную экспансию европейцев в Новый Свет и Австралию и события более древние, проливающие свет на долго остававшийся загадкой вопрос, почему индоевропейские языки, зародившиеся на столь небольшой территории, смогли широко распространиться в Евразии. В отношении первого из этих случаев мы увидим совершенно точно, а во втором — скорее гипотетически, как культура и конкурентные возможности каждого человеческого общества формировались благодаря биологическому и географическому наследию, в особенности тому, какие виды растений и животных, пригодных для одомашнивания, имелись на покоряемой территории.

Соперничество представителей одного и того же вида не является исключительно человеческой особенностью. Среди всех видов животных точно так же неизбежно оказывается, что наиболее конкурируют друг с другом представители одного и того же вида, поскольку они наиболее близки с экологической точки зрения. Отличает различные виды то, какую форму приобретает конкурентная борьба. Самый малозаметный случай состоит в том, что соперничающие животные просто поедают пищу, потенциально доступную друг другу, и не проявляют явной агрессии. Небольшое проявление конфликта выражается в ритуализованных демонстрациях или преследовании. В крайних же случаях, которые наблюдаются у многих видов, животные-соперники убивают друг друга.

У разных видов размеры соперничающих группировок сильно отличаются. У большинства певчих птиц, например, у американских или европейских дроздов, стычки происходят между отдельными самцами или парами самец/самка. У львов и шимпанзе обыкновенных в схватки, иногда со смертельным исходом, вступают небольшие группы самцов, при этом могут драться друг с другом и самые близкие родственники. У волков или гиен происходят битвы между стаями, а колонии муравьев ведут друг с другом масштабные войны. Хотя у некоторых видов конкурентная борьба приводит к гибели особей, существованию любого вида животных это совершенно не угрожает.

Люди конкурируют друг с другом за территорию так же, как большинство видов животных. Поскольку мы живем в группах, наше соперничество в большом числе случаев принимает форму войн между соседними группами, более напоминающих войны колоний муравьев, а не схватки дроздов, происходящие в намного меньших масштабах. Как и у соседствующих групп волков и шимпанзе обыкновенных, у человека отношения соседних племен традиционно отличались ксенофобией, враждебностью, периодически ослаблявшейся для того, чтобы представители конкурирующих групп имели возможность найти половых партнеров в другой группе (а у человека, в отличие от животных, еще и для обмена товарами). Особенно естественна ксенофобия для нашего собственного вида, поскольку столь значительная часть человеческого поведения определяется культурой, а не генетикой, а культурные различия между человеческими популяциями проявляются весьма заметно. Благодаря этому мы, в отличие от волков и шимпанзе, с одного взгляда можем опознать представителей иных групп по одежде или прическе.

Человеческая ксенофобия намного опаснее, чем ксенофобия у шимпанзе, из-за того, что за последнее время человек создал и усовершенствовал оружие массового уничтожения, действующее на больших расстояниях. Джейн Гудолл описала поведение одной группы самцов обыкновенных шимпанзе, которые постепенно перебили представителей соседней группы и захватили их территорию; при этом у шимпанзе нет возможности убить шимпанзе из группы, живущей на большем расстоянии, и тем более уничтожить всех шимпанзе (включая самих себя). Таким образом, убийство на почве ксенофобии имеет бесчисленные аналогии в животном мире, но только мы дошли до того, что рискуем истребить себя как вид. В наше время наравне с искусством и языком особенностью человека как вида стала угроза положить конец собственному существованию. Поэтому в шестнадцатой главе я рассмотрю историю человеческого геноцида, чтобы разобраться в сущности той отвратительной традиции, которая породила печи Дахау и современное ядерное оружие.

Глава 13. Последние первые контакты