Три аксиомы

Чтобы получить такое переплетение, целлюлозу, плавающую в очень большом количестве воды (одна часть целлюлозы и сто частей воды), пропускают через длиннейшую машину. Сначала вода с целлюлозой несется по металлическим сеткам, потом по сукнам вода стекает, целлюлоза уплотняется, образуется сплошная лента. Она несется далее через множество вращающихся горячих барабанов и высушивается.

Сульфатная целлюлоза очень крепкая. Из нее по большей части вырабатывают прочную хрустящую бумагу для всяких технических надобностей. Из такой бумаги изготовляют мешки для перевозки цемента и других сыпучих веществ. Полоска бумаги, свернутая в жгутик, становится шпагатом.

Вот как решается проблема использования лесопильных отходов на Соломбальском комбинате. Смотришь на это дело и приходишь в восторг.

И есть другое предприятия по переработке отходов — гидролизный завод. Он расположен на правом берегу реки Маймаксы и перерабатывает в спирт щепу и опилки соседних правобережных лесопильных заводов. По рельсам городской трамвайной линии бегают поезда и привозят на заводской двор горы бледно-желтых опилок и щепок.

Древесина — это такая же растительная ткань, как клубень картофеля, корень свеклы или хлебное зерно. Заключенная в древесине клетчатка образована из сахара, только здесь мелкие молекулы простого сахара слились в длинные цепи и создали сложный сахар, так называемый «полисахарид». Путем гидролиза его можно переработать обратно в простой сахар, растворимый в воде.

Реакция гидролиза происходит в таких же громадных сигарообразных автоклавах, как варочные котлы целлюлозных заводов, но процесс здесь иной. В результате каждая большая молекула древесной клетчатки разрывается на тысячу маленьких молекул простого сахара, и этот сахар растворяется. Полученный раствор переливают в бродильные чаны, и начинается дрожжевое брожение. Если заглянуть под крышку чана, видно, как пенится его содержимое. Вся жидкая масса колышется, движется, вся она состоит из пузырей. Мельчайшие пузырьки вскипают на ваших глазах, соединяются в большие и лопаются. Слышится непрерывное сипение. Это выделяется образующаяся при брожении углекислота. При брожении сахар превращается в спирт.

Спирт можно перерабатывать в каучук и резину.

* * *

Заглянешь на сульфат-целлюлозный комбинат, на гидролиз — вроде как радуешься: вот какую пользу дают деревянные обрезки!

А как проедешь по всем архангельским лесопильням — оторопь берет. Целлюлозный и гидролизный заводы в состоянии переработать в год шестьсот пятьдесят тысяч кубометров обрезков, а миллиона полтора кубов не используется для промышленной переработки. Это зависит от местоположения заводов и условий транспорта.

Маймаксанский лесопильный комбинат № 2 стоит на низком берегу реки Маймаксы как раз напротив гидролизного завода, перерабатывающего щепу в спирт. Река здесь не широка, но по ней идут с моря к Архангельску пароходы. О мосте или какой-нибудь канатной переправе не может быть и речи. Трамвайным вагончикам, перевозящим щепу, нет туда пути.

Для пассажиров существует переправа на пароходике. Я переехал на левый берег, прошел на завод.

Регулярно из заводских ворот выезжают нагруженные древесными обрезками автомашины и направляются на задворки.

В Донбассе пустую породу, вынутую из шахт, нагромождают высокими террикониками. Там экономят каждый метр земной поверхности, потому что земля ценится для сельского хозяйства.

На задворках комбината № 2 лежит просторное болото. Здесь не приходится экономить никому не нужную, «пустопорожнюю» землю, и здесь свалка растет вширь, растекаясь безобразной кляксой. Древесинные залежи причудливо расположились на болоте, напоминая формой диковинный архипелаг с островами, мысами, заливами и проливами.

Тут царит невообразимый хаос. Бугры и впадины. Ощетинившийся бурьян вставших на дыбы досок, палок и всяческих обломков.

Болотная сырость и колоссальное скопище гниющей древесины сделали это место очагом грибковых болезней и быстрого гнилостного разложения. Прошлогодние отбросы уже посерели под дождем и ветром и похожи на тлеющие кости. Рядом лежат вовсе почерневшие обломки, вывезенные в давние годы. Есть коричневые гнилушки, рассыпающиеся под ногой в труху. А часть уже распалась и смешалась с землей. Валят ведь сюда со дня основания завода. Место безлюдное, пожарная охрана сжигать не заставляет.

Свежие высыпки последнего года выделяются обширными пятнами приятного кремового цвета. Грустно становится, когда видишь чистенькие, светленькие обрезки досок и знаешь, что их удел — тоже превратиться в прах.

Колоссально древесинное кладбище Кегостровского комбината. Еще большее на Цигломенском.