Три аксиомы

Если из уважения к авторитетам и крупным именам мы перестанем говорить правду, то мы рискуем утонуть во лжи.

Роман есть роман. Если же обратиться к подлинной истории, хотя бы в рамках школьной программы, то придется нарисованную талантливым романистом схему подвергнуть кое-каким исправлениям и, главное, дать иную оценку историческим событиям.

Лес, конечно, «грел», но «кормить и одевать русских» никак не мог. Он на это просто не способен. Как показывают археологические раскопки, наши предки славяне в последние три и даже четыре тысячи лет не были лесными охотниками, одевавшимися в звериные шкуры. «Культура славянских племен носила ярко выраженный земледельческий характер» (Большая Советская Энциклопедия, том 39, стр. 292).

Кормили русских рожь и корова, одевали лен, конопля и овца. Из льна, конопли и шерсти ткали холсты и сукна.

Для ржи, льна и скота нужны поля и сенокосы, нужна земля. Кормилица-земля и была главным богатством нашего народа, и не было у него другого более дорогого слова, чем слово «земля».

Не случайно в течение тысячелетия наш народ называл свою отчизну не страной, не государством, не родиной, а именно «землей». В первой строчке древней летописи записано: «Повесть Временных лет, откуда пошла Русская земля и откуда Русская земля стала есть». Вообще у русских в течение многих столетий не было никакого другого слова для обозначения любых территорий и их частей, потому что главная суть — земля. Да и у других народов то же самое: ведь слово «территория» означает землю. И матрос Колумба, увидев после долгого плавания полоску берега, выкрикнул: «Земля!» И недаром тем же словом названа и вся наша планета. Потому что у людей не было большего богатства, чем мать-кормилица земля.

История нашего народа была историей борьбы за землю: с природой, с оккупантами, да еще и внутри народа шла классовая борьба из-за дележа земли.

Как известно, центром русской государственности был вначале Киев, богатый плодородными землями, а потом наступает период феодальной раздробленности, позже вторгаются монголо-татары. Киев подпадает под власть западных соседей и надолго выключается из общерусских дел.

Зерно русской народности и будущего централизованного государства вызревает в Северо-Восточной Руси, на междуречье Оки и Верхней Волги. И это вполне понятно. Волго-Окское междуречье было относительно спокойной местностью и не страдало от нашествий хазар, печенегов, половцев. Позже оно хотя и подпало под монголо-татарское иго, платило дань, но реже подвергалось их разрушительным набегам, чем местности к югу от Оки. Укрытием от степных кочевников служили река Ока и лес.

В то же время Волго-Окское междуречье занимало достаточно центральное положение по отношению ко всей стране, и его население, накопив силу, смогло впоследствии объединить всю страну под своей властью.

Как накапливалась сила? Ведь междуречье находится в лесной зоне, а лес годится для жизни зверю и первобытному охотнику, но никак не земледельцу.

Нет, в лесной зоне встречаются природные земли, годные для сельского хозяйства. Правда, в ничтожном количестве. Первыми создателями сельскохозяйственных земель бывают всегда реки.

Каждый, вероятно, замечал, как любая река размывает свои берега: с одной стороны возвышается крутой обрыв, тут вода течет быстро, ударяет в берег, подмывает и уносит землю, а на противоположной стороне — от течения затишье, там размытые водой частицы грунта оседают, и там желтеет песок, пляж.

Такая уж работящая эта текучая вода, ей без дела не сидится. Перекладывает грунт с одного места на другое. Крутой обрывистый берег, в который бьет сильное течение, становится все более и более вогнутым, а на другой стороне все длиннее и длиннее нарастает песчаный язык.

Творит река свое дело потихонечку, но за тысячелетия тихой работы успевает смыть на одной стороне полосу берега шириной в километры, а на другой стороне отложить отмель тоже в километры. Но ведь воды-то в реке течет столько же, сколько и прежде. Поэтому река не стала ни шире, ни глубже, а просто течет теперь по другому месту.

Русла Волги и Днепра сдвинулись в некоторых местах на десятки километров в сторону от прежнего направления. Многие реки текли прежде прямо, а теперь изогнулись зигзагами.

И река размывает не только берега, но и дно своего русла; за тысячелетия оно углубляется на десятки метров. Коренные берега стали теперь крутыми и высокими, а бывшие мели, намытые водой, тоже возвышаются над рекой широкими плоскими террасами. Так река строит свою пойму.

Работа рек впервые с большой полнотой изложена в книге знаменитого русского ученого В. В. Докучаева «Способы образования речных долин».

Весенние половодья заливают пойму и очень долго предохраняют ее от зарастания лесом, потому что большинство древесных пород не переносят затопления. На низменной пойме растут обычно луговые травы, и очень хорошо растут, потому что весенние разливы удобряют почву илом.

Вот такими свободными от леса речными поймами и воспользовались люди для разведения домашнего скота.