– Да! – внезапно рявкнул Женя. – И у тебя есть минута, чтобы переодеться в соответствующую одежду. Три, два, один, пошел!
Саша быстро включился в игру и со сноровкой ниндзя метнулся в свою комнату. Я слышала, как хлопают ящики комода, живо представляя, как друг расшвыривает вещи, роясь в поисках подходящей одежды.
Женя считал преувеличенно громко. Я, желая подыграть, начала выстукивать ритм марша по наличнику. И раз! И раз! И раз, два, три! Пошевеливайся, солдат, время на исходе!
С последними цифрами счета Саша вылетел из своей комнаты. На нем был такой микс из разной несочетающейся одежды, что мы покатились со смеху. Камуфляжные штаны, заправленные в ярко-желтые носки. К ним друг натянул старый детский свитер, который был откровенно мал. Саня пытался это скрыть, закатав рукава, но выглядел великаном в гномьей одежде. Венчала образ милая полосатая шапочка с помпоном. Саша натянул ее довольно низко, выставив наружу уши.
Весь наряд казался настолько глупым, что я не могла перестать смеяться. Женя вторил мне, задыхаясь.
– Рядовой к походу готов, мой генерал! – вытянувшись по стойке смирно, гаркнул Саша.
– Вольно! – прохрипел Женя сквозь смех.
Шутливое переодевание задало тон всему вечеру. Мы не просто хорошо проводили время, а по-настоящему веселились: хохотали до колик, прыгали как дети и кричали уморительные речевки. Раклеты оказались очень вкусной и вполне походной идеей. Толкаясь у нашего «костра», мы наперебой жарили сыр, перепелиные яйца, кусочки бекона, а после добавляли к ним соленые огурчики, маслины и помидоры, вываливая содержимое миниатюрных сковородок на тостовый хлеб. А потом, обжигая нёбо, пытались поскорее съесть свой праздничный обед.
Когда приступ обжорства остался позади, мы решили посмотреть видеокассету, взятую днем ранее в прокате. Это был фильм о волшебном турнире единоборств в параллельной Вселенной, с магическими приемами. Стоило заиграть главной теме, парни подскакивали и замирали друг напротив друга в дурацких позах, а в конце проигрыша хором кричали: «Мортал Комбат!» Когда они увидели, что их кривляния никак мною не оценены, то наперебой стали расспрашивать меня, неужели я никогда не играла в приставку. Пришлось признаться в этой постыдной части своей биографии. Они пообещали, что передо мной еще откроется мир и я узнаю, что значит жить полноценной жизнью. Я скептично приподняла брови на такое смелое заявление.
За окном почти стемнело, и пришло время открывать подарки, но Саша вдруг подскочил и со словами, что ему необходимо в кустики, умчался в уборную.
– Прекрасная часть этого похода, – довольно сказал он, вернувшись, – что все блага цивилизации прямо под рукой.
– Что-то я не слышала, как после туалета ты пользовался таким благом, как раковина, – сурово намекнула я, ударив его по предплечью, когда он потянулся к остаткам еды.
– То есть ты считаешь, что у меня руки грязные? – преувеличенно возмущенно спросил он.
– Да, – я была непоколебима.
– Вот эти руки? – он начал угрожающе надвигаться на меня, показывая мне раскрытые ладони.
Я завизжала и вскочила с ногами на диван, пытаясь отбиться деревянной лопаткой для еды. Фу, ни за что! Некоторое время под дикий гогот Жени мы наматывали круги вокруг нашего походного лагеря, после чего Саша наконец согласился помыть руки. Кошмар, мальчишки иногда такие мальчишки. Фе!
Саша принял подарки с огромной радостью, которую даже не пытался скрыть. Женя подарил ему книгу, где были описаны особые приемы сражений в этой их компьютерной игре. Особенно меня рассмешило слово «бабалити». Не знаю почему, но я так смеялась, что чуть не описалась, услышав его, за что меня прожгли два уничижительных взгляда. Я же говорю: мальчишки! Торт мы ели прямо с блюда, зачерпывая большими ложками огромные куски, а потом повалились каждый на свой мешок, стеная, что больше никогда не прикоснемся к еде.
На улице стало совсем темно, и квартира наполнилась мраком. Мы зажгли фонарики и гирлянду, которую перекинули через палатку. Разноцветные огоньки заплясали вокруг, подмигивая. Пам-пам-пам. Меня переполнило теплое счастье и покой, каких я не чувствовала уже очень давно. В череде ужаса и страха последних лет я совсем забыла, как ощущается умиротворение. Сонной тяжестью в полном животе, вялым ерзаньем на спальном мешке и ленивым бормотанием ни о чем. Я закрыла глаза, и меня заполнили звуки колыбельной из детства, то ощущение, когда тебя вот-вот унесет в мир снов. Но внезапно Женя очень громко сказал:
– Мне кажется, вечер у костра мы можем провести, рассказывая страшилки.
Меня резко вырвало из неги. Я покосилась на Женю, он выглядел немного более напряженным, чем следует, и я забеспокоилась. Он боится страшилок? Зачем тогда предлагает?
– Думаю, вместе мы уже через многое прошли, – многозначительно добавил он, – чтобы разделить некоторые страшные истории между нами тремя.
Мне не очень понравилось, как это звучало – совсем не для дня рождения, – но Саша, пристально посмотрев на Женю, помолчал и сказал, что не против. Я поняла, что это должны быть не просто страшилки, а наши истории.