Три билета в кино

Смеясь, Сашка приложил мою ступню себе ко лбу и легко поцеловал пятку. Я отдернула ногу, продолжая хихикать. Щекотно. Я любила то, что они не давали мне почувствовать себя неправильной, всегда разделяя как прекрасные моменты, так и неловкие и пугающие. Я любила их.

– До четырнадцати лет, – вдруг выдал Жека между смешками, – я думал, что оральный секс как-то связан со словом «орать»… Ну то есть, понимаете… – его душил смех, – я думал, во время него орут.

Сашка взвыл, и я присоединилась к нему. Трясясь и пытаясь произнести: «А в словарь посмотреть не пробовал?», Сашка уперся лбом в бортик ванны. Наш оглушительный хохот отражался от кафельных стен, и я была абсолютно счастлива.

Женя

Я сжимал еще хрустящий аттестат за одиннадцатый класс, мне даже не верилось, что школа наконец позади, последние два месяца смешались в одно сплошное пятно: бесконечная суета, зубрежка, нервное напряжение и экзамены. Перед глазами до сих пор стояли билеты, которые мы повторяли с Лисой до умопомрачения, а после Сашка гонял нас по вопросам: примеры из ЕГЭ по алгебре, пробные работы по русскому с анализом текстов, к началу июня меня тошнило от этого всего. Мы стали нервными и даже огрызались друг на друга с Василисой, напряжение давало о себе знать, но вот все закончилось.

Я сидел в брюках и рубашке в актовом зале школы и сжимал результат последних десяти лет[2] моей жизни, Лиса сидела рядом и нервно теребила рукава; ее фамилия шла после моей, и она нервничала перед выходом на сцену. Сделав небольшую уступку, она все же надела платье, в котором была на ужине с моими родителями, но наотрез отказалась делать прическу и макияж и даже покупать новые туфли. Когда прозвучала ее фамилия, я наблюдал, как подруга, слегка запнувшись, прошла к ступенькам, задержалась перед ними, глубоко вздохнула, поднялась на сцену и по сравнению с другими девушками, которые вырядились, будто это была репетиция их собственной свадьбы, выглядела более чем скромно. Простое платье немодного уже фасона и розовые кеды.

Но она была милой. И красивой.

Когда директор протянул ей руку, чтобы поздравить с окончанием школы, подруга замешкалась, но все же подала в ответ свою ладонь для быстрого рукопожатия и, как только получила документ об окончании школы, почти побежала назад, но все же ее глаза светились неподдельным счастьем, когда она вернулась на кресло рядом со мной.

Я знал, что где-то в конце зала сидит Сашка и разделяет наши радость и энтузиазм.

После вручения аттестатов должна была начаться увеселительная программа, но у нас были свои планы. Сначала я расстраивался, что Василиса не хочет идти на празднование выпускного, но она раз за разом продолжала стоять на своем, и я сдался; подруга предложила мне сходить одному, но эта идея не воодушевляла, даже не знаю, зачем я столько времени настаивал, чтобы мы пошли, ведь все люди, которых я хотел видеть в этот день, туда не собирались. Когда прозвучала последняя фамилия и заключительные слова от директора, весь актовый зал загудел.

Я обернулся и увидел Сашку на заднем ряду, почти у самых дверей, он жестами показал, что будет ждать на улице, все повскакивали с мест, началась настоящая давка, мы с Лисой и не думали спешить, я знал, что мы выйдем последними, поэтому повернулся к подруге и спросил, пока у нас была возможность поболтать:

– Ну что, ты счастлива?

Она ненавидела школу.

– Еще бы, – засмеялась Лиса. – Впереди, правда, нас ждет еще пять лет точно такой же учебы, но сейчас я не хочу об этом думать.

– Может, после школы будет проще, – предположил я. – Мы стали старше, и деление на группки, сплетни и все такое остались позади.

– Ты иногда такой наивный, – усмехнулась подруга. – Люди никогда не устанут сплетничать.

– Тогда у меня для тебя плохая новость, – ее негативный настрой к обществу прямо-таки убивал. – Тебя ждет очень-очень неприятная жизнь. Может, все же стоит дать людям шанс?

– Я так не думаю, – она хитро улыбнулась.

Мне хотелось уточнить, что Лиса имела в виду, но зал уже опустел, и она поднялась со своего места, протянув мне руку.

– Пошли, Сашка ждет, – сказала она.

Он стоял прямо на крыльце, Лиса, не задерживаясь, подхватила его за руку, и мы спустились вниз. Когда отошли от здания, в котором прошла большая часть моей жизни, я невольно оглянулся и заметил, что все увлеченно переговариваются, обнимаются, смеются и предвкушают праздник, но несколько человек удивленно смотрели нам вслед. Наверное, их смущало то, как странно мы идем: раньше мы не держались за руки на публике, и сейчас я впервые заметил любопытные, расширенные в изумлении глаза, которые устремились на нас. Василиса перехватила Сашку под руку и крепко сжала мою ладонь, у меня на секунду возникло желание выдернуть кисть, и я удивился сам себе: неужели меня так сильно волнует, что думают эти люди? Большинство из них я больше никогда не увижу.

– Эй, – из раздумий меня вырвал голос Сашки. – Ты чего завис?

– Ты заметил, как они на нас смотрят? – мне было неловко.

– Кто смотрит? – удивился друг.

– Бывшие одноклассники, – уточнил я.