Три билета в кино

– Я не заметила, чтобы кто-то смотрел, – сказала Василиса.

– Да и что такого – держать за руку одновременно своего парня и двоюродного брата? – насмешливо спросил Сашка.

– Не думаю, что все были в курсе этой легенды, – заметила Василиса.

– Да и в рот им ноги, – фыркнул Сашка, – ты что, напрягся из-за этого?

Я пожал плечами. Когда я сообщил о своем беспокойстве, мне стало казаться, что я раздул из мухи слона. Действительно, большинство ребят в школе думали, что Сашка и Лиса – брат и сестра, а мы с ней – пара, накрутил себя на пустом месте прямо-таки. Может, Василиса права и никто и не смотрел.

Господи, что за странные мысли: смотрели, не смотрели. Какая разница!

Мы должны веселиться и праздновать, а не предаваться тревожным мыслям; кажется, нервное напряжение последних месяцев сказалось на мне не лучшим образом.

– Забудь ты уже эту школу, – посоветовал мне Сашка, – все, это пройденный этап.

– Наверное, я после нервяка с ЕГЭ и экзаменами превратился в настоящего психа с манией преследования, – улыбнулся я.

– А мне понравился ЕГЭ, – Василиса озвучила мнение, которого я от нее никак не ожидал.

– Да уж, помню, как тебе он нравился, ты меня чуть не загрызла во время подготовки, – засмеялся я.

– Имею в виду не сам процесс, – уточнила она, – а то, что это одновременно и выпускные экзамены, и вступительные. Теперь все, что нужно, – отнести эту бумажку с баллами в техникум. Больше никаких экзаменов этим летом.

– Слушай, точно! – воскликнул я, не задумывался об этом в таком ключе.

– Я же говорю: ЕГЭ – это прикольно, – утвердительно кивнула Лиса.

– Прикольно? – переспросил Сашка потрясенно. – С каких пор ты употребляешь подростковый сленг? Я сплю? – друг с преувеличенным недоумением пощипал себя за руку, театрально округлив глаза.

– Знаешь, как говорят, – засмеялась Василиса, – с кем поведешься, от того и наберешься.

– О кладезь мудрости! – воскликнул Сашка. – Наша Василиса!

Я засмеялся, потому что они всегда знали, как поднять мне настроение; мне было легко и хорошо с ними обоими, я мог поделиться всем, что меня беспокоит, и получить совет или дружескую подначку.

Страх и неуверенность, одолевавшие меня пятью минутами ранее, были забыты.

– Ну а теперь ты нам расскажешь, как мы будем праздновать? – спросила Василиса у Сашки, который держал все это в секрете от нас двоих, хотя Лиса его изводила с самой Пасхи вопросами.

– Да-а-а, – протянул Сашка. – Идем в ресторан!

И у нас действительно был лучший выпускной со своим фейерверком, состоящим из трех переплетенных в горячих объятиях тел, стонов и даже пары вскриков. Никакие «Алые паруса» не смогли бы тягаться с ним, тем более что в этом году их так и не успели подготовить и перенесли открытие на следующий.

Дни после выпуска тянулись медленно и вольготно, мы наконец смогли расслабиться и выдохнуть. Лиса была права: поступление в техникум заняло всего один день, мы подали документы, прошли по баллам, и нас зачислили. У Сашки дела обстояли сложнее, он сдал сессию только к началу июля, поэтому выполнение обещания, которое мы дали Василисе (посетить могилу ее матери), затянулось, но, как только Сашка сдал последний зачет, мы решили ехать на кладбище на следующий же день.

С самого утра Лиса была грустной и рассеянной, в метро она теребила лямки рюкзака и за все время пути не сказала ни слова. Сашка был напряженным и с беспокойством косился на подругу, я же просто убрал ее ладонь от несчастной лямки и крепко сжал (слова утешения не шли, да и что здесь скажешь).

На самом кладбище Сашка перестал нервничать и принял деловой вид: здесь он знал, что делать, и четкое понимание того, чем он может быть полезен, делало его собранным и обстоятельным. Мы быстро нашли работника, который отвечал за заключение договоров, Сашка назвал фамилию Василисы и место, которое значилось в документах о смерти ее отца: ее мама, как жена военного, была подзахоронена к нему на участок. Все документы были на руках у Василисы, об этом она позаботилась еще два года назад, когда планировала сбежать от отчима. Сашка говорил с работником кладбища, уточнял услуги, которые хотел бы заказать, а мы с Лисой просто сидели рядом, как два ребенка, которые слушают разговор взрослых; я был совершенно бесполезен в таких вещах, поэтому делал то, что мог: гладил подругу по спине.

Когда речь зашла о памятнике и изображении, то Сашка посетовал, что фотографии нет, тут Лиса встрепенулась, словно очнувшись ото сна, и спросила:

– А можно сделать портрет на памятнике по рисунку?

– Конечно, – ответил мужчина. – Никаких проблем.

– Да, сейчас, – Василиса начала рыться в рюкзаке и достала пластиковую папку, в которой лежал альбом, она пролистала несколько страниц, на которых я мельком увидел рисунки, и аккуратно отделила одну, протянув мужчине. – Вот этот, пожалуйста.

Сашка взял из ее рук рисунок, посмотрел на него несколько секунд, передал работнику кладбища, после чего уточнил последние детали, расплатился, а мужчина объяснил нам, как пройти к могиле, потому что Василиса плохо помнила дорогу.