Три дня до смерти (СИ)

— Держись за что-нибудь.

Машина рванула вперед. Я вцепилась в разбитую дверь, чтобы не выпасть из окна. Мы пролетели перекресток под звуки гудков и криков. Пёс ловко перепрыгнул через капот тормозящего седана, ударился о тротуар и тут же был сбит кренящимся фургоном. Фургон внезапно остановился, но тело собаки перекатилось, остановившись у уличного знака на дальнем краю тротуара.

Толика надежды была быстро уничтожена, когда псина поднялась на ноги, казалось, не испуганная столкновением. Она продолжала следить за нами, не обращая внимания на визжащих пешеходов. Каждый крик эхом отдавался в моих ушах. Это была самая вопиющая демонстрация, которую я когда-либо видела. Начальству никак это не объяснить.

Конечно, я так говорила и о забастовке гремлинов и ошиблась.

— Не вышло, — сказал я Айлин. — Есть ещё идеи?

— Только одна.

Взвизгнули тормоза. Айлин развернула машину и повернула меня лицом к улице, по которой мы только что проехали. Используя инерцию, я прыгнула в окно. Опустив голову, ударилась левым плечом о тротуар, прокатилась по нему и, пошатываясь, поднялась на колени. Неизящно по моим меркам, но, вероятно, самая акробатическая вещь, которую когда-либо удавалось проделать телу Чалис.

Мир завертелся перед глазами, но я быстро взяла себя в руки. Запах горелой резины и масла ударил мне в нос, острый, приторный и резкий. Крики стихли вдали. Мое зрение расширилось, сосредоточившись только на бешеной твари, оставлявшей кровавые отпечатки повсюду, куда ступала. Подняла пистолет, придерживая его левой рукой. Где-то загудел автомобильный гудок, приглушенный и неважный.

Через прицел револьвера я уставилась на пса. На грудь и волосы, там, где должно находиться сердце. Каждый шаг вперёд расширял мишень, но мне нужно было большее поле. И я его получила. Почувствовав это, нажала на курок.

Темная тень на велосипеде опрокинулась, крича от боли.

Я закричала. Пёс перепрыгнул через упавшего велосипедиста и приземлился на корточки, готовый к прыжку. Эпитеты лились из моего рта быстрее, чем я могла правильно их произнести, моя ярость усиливалась с каждым произнесённым словом. Псина прыгнула, её массивное тело столкнулось с моим. Я поднырнула и перекатилась, не дожидаясь, рассчитывая на скорость гончей, которая понесёт свою массу надо мной. Тяжелые лапы ударили по тротуару. Я подошла и выстрелила.

Затылок собаки разорвало, забрызгав машину костями, волосами и кровью. Её тело дернулось, когда она упала, всё ещё сражаясь инстинктивно, хотя мозг погиб. Она дернулась раз, другой и затихла.

— Эвангелина, мы должны уходить! — крикнула Айлин из машины.

Её командный голос вернул меня к реальности. Я стояла, крепко сжимая пистолет в кулаке. Со скамеек на тротуарах и из припаркованных машин смотрели зеваки, широко раскрыв глаза и разинув рты. Некоторые разговаривали по мобильникам. Никто не двинулся, чтобы помочь молодому человеку на велосипеде, который обеими руками схватился за окровавленное бедро.

Я подстрелила невинного.

Как охотник, я обязана защищать обычных граждан. Невинные свидетели не должны стать жертвами Падших и их насилия. И всё же я сама навлекла на кого-то это насилие. Ожидала отвращения, но почувствовала только жалость. Жаль, что, раненный и страдающий от боли, этот человек никогда не узнает, что произошло в тот день. Получить пулю — отстой, но быть разорванным в клочья неистовым псом из ада гораздо хуже.

— Кто-нибудь вызовите скорую, — произнесла я, услышав первые слабые звуки сирен.

— Эвангелина!

— Эви, ну же!

Ногами вперед я скользнула обратно в машину и попала в брызги темной крови. Они были на приборной панели и на краю сиденья, запах почти невыносим. Айлин поспешила прочь. Я откинулась на спинку сиденья, всё ещё сжимая пистолет. Горячее дуло обжигало мне грудь. Мне было всё равно. Жара была приятной. Сирены смолкли.

Алекс втиснул свои широкие плечи между сиденьями. Беспокойство затуманило его нежные глаза. Он коснулся моей щеки, очень легко. Ласково.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Нет.

Он быстро оглядел меня и, кажется, понял, что я не имею в виду физическое состояние. Я не пострадала. Но была не в порядке, в другом смысле.

— Ты не нарочно выстрелила в того человека, — сказал он.

— Не имеет значения. Всё равно я попала.

— Несчастный случай, — сказала Айлин. — Тот, на котором ты не можешь позволить себе зацикливаться, если хочешь завершить начатое. Многое зависит от нашего успеха. Время для жалости к себе будет позже.

— Для тебя — возможно.

Алекс поморщился. Айлин только крепче сжала руль. Кожаный переплет скрипнул.

Я узнала наше новое направление. Айлин сделала ещё один поворот. Через квартал стоял выцветший, разрушающийся остов торгового центра «Кэпитал Сити». Покинутый пятнадцать лет назад, когда в Браяр-Ридж открылся новый торговый центр, «Кэпитал Сити» медленно сгнил. Огромная парковка была потрескавшейся и заросла травой и сорняками. Время безжалостно прошлось по краске и кафельным стенам, пестрым стеклянным дверям и ржавым грузовым отсекам. Украшенные граффити поверхности больше не перекрашивали.