Три дня из жизни Леонардо

Леонардо: (Мечтательно) Знаешь, я ведь с самого детства мечтал стать астролетчиком. Плавать в межзвездном корабле от звезды к звезде, открывать новые планеты, находить другие жизни и цивилизации. Ничего нет прекраснее, чем обнаружить на какой-нибудь затерянной в глубинах космоса планетке рвущийся к вершинам знания разум… Бывает, зависнешь на околопланетной орбите, отправишь ближе к поверхности датчики и спутники и изучаешь… И все это плывет в космосе, совершает свое привычное кружение… Звездные системы вокруг ядра галактики, планеты вокруг звезд… Земля вокруг Солнца… (У Салаино начинает отвисать челюсть) Она такая красавица, наша Земля, ты бы видел! Прекрасный сине-зеленый шар в обрамлении дымки белых облачков… Вращается себе вокруг Солнца…

Салаино: (Немного приходит в себя и дергает Леонардо за рукав) Хозяин, хозяин!! Вы чего?

Леонардо: (Как будто не слыша его) …Плывет, будто огромный летучий корабль… Ничего нет прекраснее чувства свободного полета… Сколько бы я сейчас отдал за то, чтобы подняться ввысь, выйти из атмосферы и, сидя у иллюминатора, наблюдать за ее кружением, будто в медленном вальсе…

Салаино: (Водит ладонью перед лицом Леонардо, щелкает пальцами) Ау-у! Хозяин!! Опять вы за свое?! Земля круглая, она вертится!! Опомнитесь!!! (Косится на дверь.) Хватит того, что синьор Коперник уже это за вами следом твердит! Бросьте вы эти бредни! Всем известно, что Земля – плоская, а небесная твердь – твердая! Инквизиция не посмотрит на то, что вы – гений!

Леонардо: (Приходит в себя) А? Что? Опять что-то говорил? Что ж за напасть такая? (С сожалением) И опять ничего не помню! (Вздрагивает и испуганно тычет кисточкой в рисунок) А это что такое?

Салаино: (Ехидно) Портрет Моны Лизы, синьор.

Леонардо: Какой же это портрет, болван! Где глаза, рот, брови? Это что-то другое… Что это?

Из коридора доносится приближающийся голос Ромины.

Ромина: Вот сюда, в мастерской он, работает.

Салаино: Вот черт! (Срывает рисунок и прячет запазуху Леонардо, затем ставит новый холст.) Рисуйте, синьор, рисуйте!

Леонардо: (Растерянно) Что рисовать?

Ромина: (Совсем рядом) Осторожно, здесь ступенька… (Раздается глухой звук удара лбом о стенку и тихий вой) …и низкий потолок.

Салаино

: Лизу рисуйте!

Леонардо начинает лихорадочно рисовать глаза, нос, рот…

Распахивается дверь. На пороге появляются Ромина и какой-то юноша с сумкой через плечо. Юноша потирает лоб, на котором красуется свежая шишка.

Салаино: (Сидя на полу и записывая в ежедневник) А на заднем плане – окно, и за ним – горный пейзаж. Я все правильно записываю?

Ромина: К вам посыльный, синьор. (Недобро косится на Салаино – тот преданно улыбается ей в ответ.)

Леонардо: От графа?

Посыльный: (Вежливо) Нет, синьор. Из IQ-клуба. Приглашение на сегодняшнее заседание. Получите, распишитесь.

Леонардо: (Обрадованно) С удовольствием! (Подходит к посыльному и расписывается в тетради.)

Ромина: (Неодобрительно) Опять этот клуб! И за что только деньги платим? Одна пустая говорильня. Синьор, вам нужно работать!

Салаино: (Встает, подходит к Ромине и обнимает ее за плечи) Ромина, душенька, синьор сегодня хорошо поработал. Мы обсудили содержание картины для монастыря, продвинулись в Джоконде…

Ромина подходит к мольберту и вскрикивает, хватаясь за сердце.

Ромина: Что это??!!

Все бросаются к холсту. Там изображено что-то странное. Нос Лизы съехал куда-то набок, рот находится почему-то на месте правого глаза, а сам правый глаз отчего-то оказался в левом нижнем углу картины, одно ухо уютно заняло место брови над левым глазом, другое – рта…

Леонардо мямлит что-то невразумительное и делает знаки Салаино.

Ромина: Что это, я спрашиваю!!??

Салаино: А… Э… А… Видишь ли, Ромина… Э… Я как раз не успел договорить… А… Синьор попробовал новую технику… рисования.

Леонардо: (Кивает) Да.

Салаино: Называется сюрреализм. Думаю, это будет очень модно в начале двадцатого века.

Леонардо: (Кивает) Точно.

Ромина: Новая техника, значит? Модно, значит? Ну, негодник, сейчас я тебе задам!