Три дня в Сирии

— Вот, Бабак, сейчас я покажу вам, как надо правильно резать лук и строгать мыло. Подавайте мне, а я буду обрабатывать раны, — Джин достала из корзины нож и ополоснула его спиртом. — Кала тоже мне поможет. Я буду вскрывать струпья, чтобы кровь сама вымыла инфекцию, а вы, Кала, промывайте раны мылом со спиртом и закладывайте луком. Лук, Бабак, мешайте с маслом, — женщина показала на бутылку, которую дала ей Абия, — с маслом он потеряет горечь, и останутся только целебные свойства. У вас найдется в машине какая-то посуда?

— Да, у меня есть картонные плошки, на которых обычно продают виноград в супермаркете.

— Подойдет, — одобрила Джин. — Возьмите второй нож. Масляный лук кладите прямо внутрь, в рану, он обеззараживает. Вместе я думаю, мы справимся быстрее. Лук, конечно, щипит, но обезболивающее наверняка подействовало. Думаю, Милиса ничего не почувствует.

— Она выживет? — испуганно спросила Снежана, набирая в шприц лекарство.

— Не знаю, — Джин пожала плечами. — Это в немалой степени зависит от ее организма, но если она до сих пор не умерла, не получая никакой помощи, значит, организм борется. Мы ему поможем. В дальнейшем судьбе этой женщины не позавидуешь, — Джин вздохнула. — Потребуется не одна пластическая операция для приведения в порядок хотя бы лица и рук. Ожоги неглубокие, скорее всего, второй степени. Надежда есть.

За физраствором поставили капельницу с глюкозой. На обработку всех ран ушло около двух часов. Женщину осторожно перевернули — на спине положение оказалось еще более угрожающим, фактически вся набухшая волдырями кожа уже не багровела, а казалась лиловой.

— Ее ни разу не переворачивали? — Джин удрученно покачала головой и взглянула на Калу.

— Не переворачивали. Мне не приказывали, госпожа, — спокойно ответила та.

— Понятно, — Джин тяжело вздохнула.

«Как самой догадаться, что раны хотя бы надо обветривать и немного держать на кислороде?»

— Мы, на удивление, успели сегодня. Завтра ожидался стопроцентный некроз, то есть полное отравление организма и смерть от токсического шока. Впрочем, первую стадию мы как раз застали, — заключила женщина, взглянув на Снежану.

— Ой, смотри, она приоткрыла глаза. Она хочет что-то сказать, — Снежана упала на колени перед больной женщиной, поддерживая ее голову.

— Не отвлекайся, пожалуйста, — строго одернула ее Джин. — Сказать она все равно ничего не может. Слава богу, хоть пришла в себя. Мы все правильно делаем. Надо как можно скорее обработать спину.

Еще час пришлось возиться со спиной. После всех процедур женщину аккуратно завернули в простыню и отнесли в машину.

— Мы отвезем тебя в безопасное место, с лечением. Ты поправишься, — взволнованно говорила ей Снежана.

Милиса молчала и только чуть заметно моргала изуродованными, обожженными веками.

— Она слышит? — тревожно спросила Снежана.

— Слышит, конечно, — ответила Джин. — Кала, вы поедете с нами? — спросила она иракскую беженку. — Вы можете помогать хозяйке дома ухаживать за Милисой.

— Как прикажете, госпожа, — мусульманка в хиджабе покорно склонила голову.

— Я твоим скажу, ты теперь на другом месте будешь, а навещать тебя нельзя. Платить буду как раньше, даже больше, — пообещала ей Снежана.

— Как прикажете, госпожа, — произнесла женщина едва ли не равнодушным голосом.

Джин поймала себя на мысли — за все время, пока они занимались с пострадавшей, она толком ни разу даже не разглядела лицо Калы. Это казалось странным и вызывало определенные подозрения. Впрочем, прятать лицо для женщины на Востоке равнозначно обычаю для женщины на Западе умываться по утрам. Совершенно обычное дело.

Милису положили в машину, Кала и Джин сели на заднее сиденье, рядом с ней. Было тесновато, но иначе никак. Снежана заняла свое место впереди, рядом с водителем. Машина развернулась и начала медленно спускаться на трассу. Несмотря на уверения Снежаны, Джин волновалась, как именно они проедут блокпост, но все прошло благополучно. Завидев машину, военные подняли шлагбаум и пропустили, даже не остановив.

— Видишь, как шелковые! Досматривать не стали, ни туда, ни обратно. Вези кого угодно и что угодно! — восторженно воскликнула Снежана.