Три дочери Евы

Судя по тону Азура, он не слишком жаловал ее куратора, однако не стал заострять на этом внимание. Отыскав на столе какую-то папку, он вытащил из нее исписанный лист бумаги, пробежал его глазами, состроил недовольную гримасу, смял листок, превратив его в бумажный шарик, и отправил в мусорную корзину.

– Боюсь, вы опоздали, – провозгласил он, завершив эти манипуляции. – Я уже набрал участников. Существует достаточно длинный лист ожидания.

Подобного поворота событий Пери не ожидала. Теперь, когда она узнала, что семинар для нее недостижим, ее желание попасть туда только усилилось.

– Впрочем, – добавил Азур, заметив ее разочарование, – одному из студентов придется нас оставить. Так что, возможно, в скором времени у нас освободится место.

Пери просияла. Хотя охватившую ее радость тут же омрачил легкий укол вины, когда она догадалась, что профессор говорит, скорее всего, о ее новом знакомом, Трое.

– Это тот молодой человек, который…

– Да… злобный и агрессивный, – кивнул Азур. – Злобные и агрессивные люди не способны познать Бога.

Молчание, развернувшись, как свиток, повисло между ними. Азур устремил на Пери пронзительный взгляд:

– А теперь объясните мне, по какой причине вы хотите посещать этот семинар?

– В моей семье вера – это камень преткновения. Мой отец…

– Ваших родителей здесь нет. Я спрашиваю вас.

– Ну, у меня всегда было неоднозначное отношение к вере, и этот вопрос всегда волновал меня. Мне необходимо внести ясность в собственные мысли.

– Пытливый ум – это счастливый дар, а неуверенность – великое благо, – заявил Азур, повторяя изречение, высказанное во время публичной дискуссии. – Что касается вашего стремления внести ясность в собственные мысли… Полагаю, худшего помощника, чем я, вы не нашли бы во всем Оксфорде.

Из сада донеслось птичье щебетанье. Может, это распевает щегол, подумала Пери, вновь обретший свободу, чреватую испытаниями и опасностями, но все же такую желанную. Задумавшись, она не заметила, как профессор протянул руку и достал с горы книг на столе ее томик стихов.

– Ага! Что это у нас тут? Надо же, – протянул Азур, – старинное издание «Рубаи»! Откуда оно здесь?

Прежде чем Пери успела ответить, он открыл книгу и обнаружил внутри ее резюме.

– О, это просто… – смутилась Пери.

Профессор пробежал глазами плод фантазии Ширин. Лицо его попеременно выражало то недоверие, то удовольствие.

– Весьма любопытно. Значит, вы ухаживали за осьминогом? – (Пери молчала, словно окаменев.) – Удивительные создания, – продолжал Азур, – и чрезвычайно умные. Примерно две трети нервных клеток у них находится на щупальцах. Впрочем, вы это, конечно, знаете. – (Ей оставалось лишь кивнуть в знак согласия.) – Получается, щупальца осьминогов обладают собственным умом? – спросил Азур, но, к ее облегчению, не стал дожидаться ответа. – В течение долгого времени люди были уверены, что интеллект животного находится в прямой зависимости от величины его мозга. Следствием подобного подхода является дискриминация по половому признаку, ведь мозг мужчины больше, чем мозг женщины. А потом наши замечательные осьминоги разбили этот миф своими щупальцами. Их, кстати, всего шесть, а не восемь. Правда, есть еще две ноги. Возможно, на следующей ступени эволюции все высокоразвитые существа вместо единого увесистого мозга будут обладать целой мозговой сетью!

Пери вдруг ощутила, как по телу пробежала легкая дрожь наслаждения. Неужели это его голос так действует на нее? – с удивлением подумала она.

– Если учесть, что осьминоги с возрастом становятся только умнее, их с полным правом можно назвать самыми совершенными созданиями на земле. А вот Аристотель, величайший из всех философов, считал их глупыми тварями. Любопытно, что бы осьминоги сказали об Аристотеле?

Пери охватило странное чувство: ей казалось, что разговор идет вовсе не об Аристотеле и осьминогах, а о профессоре Азуре и о ней самой.

– Наверное, они сказали бы, что Аристотель ошибается или относится к ним предвзято, – улыбнулась она. – Он заранее был уверен, что в осьминогах не может быть ничего интересного. Поэтому ему не удалось разглядеть, что на самом деле они настоящее чудо.

Губы профессора тоже тронула улыбка.

– Вы правы… Пери, – произнес он, взглянув в резюме. – Этот мир полон загадок, и осьминоги лишь одна из них. А самая главная тайна, в которую людям необходимо проникнуть, – Бог.

– Но Бог и осьминог – совсем не одно и то же, – пожала плечами Пери. – В осьминогов нам не надо верить, мы точно знаем, что они существуют. Бог – совсем другое дело. Мы даже до сих пор сомневаемся, есть Он или нет.

Азур слегка нахмурился:

– Мой семинар не имеет никакого отношения к вере. Мы стремимся познать, а не поверить.

Голос его был полон задумчивости и решимости одновременно. Наверное, именно таким тоном он разговаривает с самим собой, работая по ночам или прогуливаясь свежим росистым утром, подумала она.